вого слѣда съ зрительнымъ и оживленія послѣдняго при звуковомъ раздраженіи. Отсюда ясно, что внешнія проявленія нервно-психической дѣятельности служатъ результатомъ прошлаго индивидуальнаго опыта и будучи основанными на оживленіи слѣдовъ, являются выраженіемъ не одной только репродуктивной, но и сочетательной дѣятельности нервной системы.
Такимъ образомъ, мы приходимъ къ необходимости признать, что въ основѣ тѣхъ процессовъ, которыe мы называемъ нервно-психическими и которые предполагаютъ дѣйствіе прошлаго индивидуальнаго опыта, лежитъ какъ репродуктивная, такъ и сочетательная дѣятельность нервной системы, и поэтому тамъ, гдѣ мы обнаруживаемъ ту или другую дѣятельность нервныхъ центровъ, вы въ правѣ признать и существованіе нервно-психическихъ процессовъ.
Поэтому, тѣ изъ внѣшнихъ реакцій, которыя не могутъ быть цѣликомъ объяснены непосредственнымъ вліяніемъ внѣшнихъ или внутреннихъ воздѣйствій, a, какъ вытекающiе изъ прошлыхъ внѣшнихъ вліяній и обязанные репродуктивно-сочетательной дѣятельности нервной системы, должны быть признаваемы за реакціи нервно-психическаго характера.
Помимо приведенныхъ ранѣе примѣровъ возьмемъ еще примѣръ: ораторъ говоритъ рѣчь. Эта символическая реакція съ опредѣленнымъ систематическимъ характеромъ не можетъ быть объяснена одними внѣшними вліяніями въ формѣ рефлекса, такъ какъ ни самая рѣчь, ни ея содержаніе не объясняются внѣшней обстановкой и видомъ окружающихъ лицъ. Залъ со слушателями является въ данномъ случаѣ только импульсомъ для возникновенія у оратора символической реакціи, которая обусловливается цѣликомъ репродуктивно-сочетательной дѣятельности нервной системы, а потому должна быть отнесена къ порядку реакцій нервно-психическаго характера.
Допустимъ затѣмъ, что насъ угощаютъ сладостями и мы выбираемъ изъ нихъ извѣстный сортъ конфектъ для себя. Здѣсь реакція также слѣдуетъ за внѣшнимъ раздраженіемъ, но она не вытекаетъ изъ самого внѣшняго раздраженія, а опредѣляется прошлымъ индивидуальнымъ опытомъ, который и отражается на выборѣ, а потому и здѣсь дѣло идетъ о репродуктивно-сочетательной дѣятельности нервной системы, вслѣдствіе чего реакція должна быть признана нервно-психическою.
Даже реакціи, выражающіяся первоначально хотя бы въ видѣ простого рефлекса, развивающагося подъ вліяніемъ непосредственнаго внѣшняго раздраженія, но затѣмъ воспроизведенныя совершенно независимо отъ этого раздраженія или же подъ вліяніемъ какихъ-либо иныхъ внѣшнихъ воздѣйствій, какъ реакціи, основанныя на репродуктивно-сочетательной дѣятельности нервныхъ центровъ, должны быть признаны также нервно-психическими реакціями.
Таковы всѣ наши жесты, какъ смѣхъ, плачъ и другія мимическія движенія. Будучи основаны на воспроизведеніи или репродукціи простыхъ рефлекторныхъ движеній, они суть нервно-психическія реакціи, хотя и болѣе элементарнаго характера, нежели произносимая предъ слушателями рѣчь или выборъ предлагаемаго лакомства.
Изъ вышеизложеннаго очевидно, что, анализируя внѣшнія реакціи и устанавливая ихъ соотношеніе съ прошлыми воздѣйствіями на организмъ, мы имѣемъ возможность изслѣдовать чисто объективнымъ путемъ проявленія нервно-психической дѣятельности, не обращаясь къ субъективному анализу чужого «я» или вообще не дѣлая экскурсій въ область предполагаемыхъ въ другомъ лицѣ субъективныхъ состояній. Иначе говоря, когда мы хотимъ судить объективно о нервно-психической дѣятельности другого лица, намъ нѣтъ надобности дѣлать предположенія о характерѣ испытываемыхъ имъ внутреннихъ переживаній, а достаточно сказать, что внѣшнія данныя реакціи этого лица обусловлены вліяніемъ тѣхъ или другихъ прошлыхъ воздѣйствій; послѣднія оставили въ нервныхъ центрахъ извѣстные слѣды, которые, оживляясь подъ вліяніемъ данныхъ внѣшнихъ вліяній, приводятъ къ возникновенію сложнаго ряда движеній въ формѣ опредѣленныхъ внѣшнихъ реакцій, напримѣръ, въ формѣ извѣстныхъ дѣйствій или поступковъ.
Мы уже говорили, что всякій нервно-психическій процессъ предполагаетъ прошлое внѣшнее вліяніе, связанное съ образованіемъ слѣдовъ, оживленіе которыхъ путемъ сочетательной дѣятельности, и приводитъ къ развитію внѣшней реакціи. Нетрудно ви-
