— Неправда.
И вдругъ розовыя щечки мистера Чарли блѣднѣютъ въ гнѣвѣ.
— Неправда. Ты не выучила урока, Люси. Тебя наказать! Тебя въ чортовъ чуланъ. Тебя высѣчь…
Я не плачу. Всѣ мальчики удивляются, что я не плачу. Гляжу съ безумной смѣлостью въ побѣлѣвшее лицо мистера Чарли. У мистера Чарли вздрагиваютъ ноздри и вспыхиваютъ голубые глазки, совсѣмъ какъ, когда я его раздразню и онъ бросается на меня съ ножомъ, съ палкой, съ камнемъ, вдругъ сильный и страшный. Но теперь не страшно. И тихимъ голосомъ шепчу:
— Меня ты не будешь сѣчь.
Конечно, мальчики смотрятъ, удивляются, ждутъ. Ихъ много. Я одна. Я должна поддержать имя царевны… Но мистеръ Чарли зоветъ Боба и Джека. Они ведутъ меня.
Иду. Вижу вѣдь, что противиться нѣтъ смысла. И кричать тоже. Выходимъ такъ за трельяжъ; встрѣчаемъ одну тетю и двухъ двоюродныхъ братьевъ.
— Какое у тебя лицо злое, Вѣрочка!
Еще-бы! Они не видятъ Джека и Боба. Не знаютъ, что Володя мистеръ Чарли и зачѣмъ меня ведутъ.
— Неправда.
И вдруг розовые щечки мистера Чарли бледнеют в гневе.
— Неправда. Ты не выучила урока, Люси. Тебя наказать! Тебя в чёртов чулан. Тебя высечь…
Я не плачу. Все мальчики удивляются, что я не плачу. Гляжу с безумной смелостью в побелевшее лицо мистера Чарли. У мистера Чарли вздрагивают ноздри и вспыхивают голубые глазки, совсем как когда я его раздразню, и он бросается на меня с ножом, с палкой, с камнем, вдруг сильный и страшный. Но теперь не страшно. И тихим голосом шепчу:
— Меня ты не будешь сечь.
Конечно, мальчики смотрят, удивляются, ждут. Их много. Я одна. Я должна поддержать имя царевны… Но мистер Чарли зовет Боба и Джека. Они ведут меня.
Иду. Вижу ведь, что противиться нет смысла. И кричать тоже. Выходим так за трельяж; встречаем одну тетю и двух двоюродных братьев.
— Какое у тебя лицо злое, Верочка!
Еще бы! Они не видят Джека и Боба. Не знают, что Володя мистер Чарли и зачем меня ведут.
