глядѣла въ ея умѣренные, безкровною жизнью блѣдные, близорукіе, выпуклые глаза безъ блеска и широкоскулое, плоское, лицо, гдѣ мускулы, подсохнувъ, одеревенѣли и стянули немного книзу углы длиннаго рта.
И подплясываю передъ нею въ шубѣ и калошахъ, съ растрепанными волосами, потому что шапку содрала еще въ передней. Уже впередъ дразню, отпоръ предчуя моей радости, и гашеніе.
— Это что же?
Она спросила беззвучнымъ своимъ голосомъ совсѣмъ безсмысленно. Она-же видѣла, она-же слышала.
Въ отвѣтъ я щелкнула еще разъ бичемъ, уже не отступая съ нимъ въ свободную сторону, совсѣмъ возлѣ нея, и она отстранилась, рѣзко вздрогнувъ плоскою, широкою грудью въ могеровомъ платкѣ.
— Ты съума сошла. Или дерзишь? И для чего тебѣ этотъ бичъ?
— Для Руслана и Людмилы.
— Сколько же заплатила?
— Это Коля купилъ.
— Сколько же онъ заплатилъ?
Я вспоминала. Тамъ, у кассы, Коля взялъ мои деньги скопленныя и скраденныя, но еще прибавилъ своихъ. Я видѣла, какъ онъ вынулъ
глядела в её умеренные, бескровною жизнью бледные, близорукие, выпуклые глаза без блеска и широкоскулое, плоское, лицо, где мускулы, подсохнув, одеревенели и стянули немного книзу углы длинного рта.
И подплясываю перед нею в шубе и калошах, с растрепанными волосами, потому что шапку содрала еще в передней. Уже вперед дразню, отпор предчуя моей радости, и гашение.
— Это что же?
Она спросила беззвучным своим голосом совсем бессмысленно. Она же видела, она же слышала.
В ответ я щелкнула еще раз бичом, уже не отступая с ним в свободную сторону, совсем возле неё, и она отстранилась, резко вздрогнув плоскою, широкою грудью в могеровом платке.
— Ты с ума сошла. Или дерзишь? И для чего тебе этот бич?
— Для Руслана и Людмилы.
— Сколько же заплатила?
— Это Коля купил.
— Сколько же он заплатил?
Я вспоминала. Там, у кассы, Коля взял мои деньги скопленные и скраденные, но еще прибавил своих. Я видела, как он вынул
