Можетъ быть, и у краба въ его щели есть пещера?
Лежу, зажмуривъ глаза. Должно быть, улыбаюсь. Хорошо въ прохладѣ, сырости и тишинѣ.
Глаза открылись. Черный, гладкій камень близко у глазъ. Это стѣна моей пещеры. Я люблю глядѣть такъ, очень близко, въ предметъ.
Вдругъ замѣчаю движеніе. Это оттого, что мои глаза такъ близко у гладкой стѣны, что я могу замѣтить такое маленькое движеніе. Ползетъ снизу, съ хряща по стѣнѣ вверхъ, маленькій красненькій паучекъ. Онъ весь не больше алой бисеринки. Но я вижу его ясно. И вижу на головкѣ его четыре глазика. Четыре выпуклыхъ блестящихъ точечки.
Это, конечно, его глаза.
Паучекъ вдругъ круто остановился на самомъ уровнѣ моихъ глазъ. Не движется. Гляжу въ его четыре глазочка, четыре глазочка у аленькой бисеринки. И вдругъ я чувствую: тѣ четыре глазочка краснаго паучка видятъ мои глаза неизмѣримые, какъ море, какъ два моря безбрежныя… и глядятъ тѣ четыре безконечно малыхъ въ мои два безграничныхъ глаза, глядятъ и мѣрятъ, и боятся, и размышляютъ.
Мгновеніе, два, три…
Может быть, и у краба в его щели есть пещера?
Лежу, зажмурив глаза. Должно быть, улыбаюсь. Хорошо в прохладе, сырости и тишине.
Глаза открылись. Черный, гладкий камень близко у глаз. Это стена моей пещеры. Я люблю глядеть так, очень близко, в предмет.
Вдруг замечаю движение. Это оттого, что мои глаза так близко у гладкой стены, что я могу заметить такое маленькое движение. Ползет снизу, с хряща по стене вверх, маленький красненький паучок. Он весь не больше алой бисеринки. Но я вижу его ясно. И вижу на головке его четыре глазика. Четыре выпуклых блестящих точечки.
Это, конечно, его глаза.
Паучок вдруг круто остановился на самом уровне моих глаз. Не движется. Гляжу в его четыре глазочка, четыре глазочка у аленькой бисеринки. И вдруг я чувствую: те четыре глазочка красного паучка видят мои глаза неизмеримые, как море, как два моря безбрежные… и глядят те четыре бесконечно малых в мои два безграничных глаза, глядят и мерят, и боятся, и размышляют.
Мгновение, два, три…
