Подъ вечеръ, увидавъ Карпо, я спросилъ его объ евреѣ мальчикѣ, что приходилъ къ Нилычу.
— Нищаго жидеика гдѣ-то нашелъ и прикармливаетъ хлѣбомъ да лукомъ... И учитъ его.
— Чему?
— Сапоги шить.
И, помолчавъ, прибавилъ не безъ презрительной усмѣшки:
— Жиденокъ да собака, вотъ и вся его компанія...
Хотѣлъ жиденка въ сарай помѣстить, да барыня не пустила... Одно слово, вродѣ некрещенаго!..
Я рѣшилъ на слѣдующее утро сдѣлать визитъ Нилычу.
3.
Когда я вышелъ на террасу, было уже шесть часовъ.
Нилыча у сарая не было, и я, подойдя къ сараю, постучался.
Кудластый заворчалъ.
— Цыцъ, дуракъ! — прикрикнулъ на него Нилычъ и ворчливо проговорилъ: «Чего нужно?»
— Это я... жилецъ... Нужно поговорить съ вами...
Нилычъ вышелъ самъ и пригласилъ меня войти.
Меня поразила чистота и порядокъ, бывшіе въ той части сарая, гдѣ помѣщался старикъ.
Постель была на козлахъ и аккуратно застлана старенькимъ одѣяльцемъ. На подушкѣ — опрятная ситцевая наволочка. На двухъ полкахъ аккуратно были разставлены: чугунный котелокъ, двѣ сковородки, чайникъ съ отбитымъ носкомъ, нѣсколько жестянокъ, сапожный ножъ, бритва и шило. Въ сторонѣ, на гвоз-
