вышее онъ былъ, а какъ стало покрывать водой и верхнюю палубу, полѣзли всѣ на ванты, держимся другъ около дружки и кои и на марсы забрались, что-бы смерть не достала... А она тутъ-какъ-тутъ изъ воды смотритъ... Въ отчаянности ждемъ мы, что вотъ-вотъ «Ястребъ» сломается, и мы потопнемъ... И батюшка намъ отходную сталъ читать... къ смерти, значить, готовить... Но не успѣлъ онъ окончить, какъ его смыло волной, и онъ скрылся въ морѣ... И многихъ, кои не успѣвали забраться на ванты, смывало, и они на нашихъ глазахъ погибали. Жутко было смотрѣть, и всякій думалъ, что и ему не долго ждать. И кои молились, кои плакали, кои отъ страха сидѣли ровно ополоумѣвшіе, съ выпученными глазами. Два матросика съ отчаянности сами въ воду бросились, что бы не томиться зря... Великое мученіе послалъ тогда Господь... Давно это было, а какъ вспомнишь, и то вовсе жутко... Иной разъ приснится, какъ это мы бѣдовали, такъ въ холодномъ поту проснешься. Нѣсколько человѣкъ хоть и живы остались, а разсудка навсегда рѣшились. И какихъ только страстей не пришлось тогда увидать, вашескобродіе!.. Опасная эта флотская служба... Нѣтъ такой другой. На сухой пути ты по крайности можешь распорядиться собой, а ежели кругомъ вода?.. Я такъ полагаю, что по своей волѣ ни одинъ русскій человѣкъ не пошелъ бы въ матросы. То ли дѣло на землѣ!.. И тебѣ травка, и тебѣ лѣсъ, и тебѣ поле, и тебѣ цвѣтики... Небойсь, хорошо! Вотъ мы съ вами тутъ сидимъ, вашескобродіе, и чувствуемъ землю-матушку. Духъ-то какой отъ цвѣтовъ идетъ... И птаха-то какъ заливается. Бога хвалитъ... И комаръ жужжитъ... И вонъ онъ муравей-то работяга со-
