спонденцію, въ которой разнесетъ въ дребезги капитана. А ядовитый генералъ, у котораго болитъ печень? Онъ ѣдетъ въ Ессентуки и, сердитый, выискиваетъ за что бы придраться и, главнымъ образомъ, за то, что капитанъ не знаетъ, что этотъ желтый и худой старикъ, съ гладко выбритыми щеками и съ застланнымъ взглядомъ озлобленныхъ глазъ, тайный совѣтникъ и директоръ департамента. Такой господинъ и того хуже... Онъ непремѣнно напишетъ предсѣдателю правленія письмо о безпорядкахъ на пароходѣ, на которомъ по несчастью поѣхалъ, и попроситъ обратить вниманіе на недостаточную вѣжливость капитана съ пассажирами... И тогда запросъ правленія директору... Тотъ, въ свою очередь, капитану... Оправдывайся... Того и гляди, переведутъ на грузовой пароходъ... Бывали такіе случаи.
«Богъ съ ними съ этими пассажирами. Лучше подальше отъ нихъ... По крайней мѣрѣ спокойнѣе!» — утѣшалъ себя Никифоръ Андреевичъ.
Но недавно Никифору Андреевичу обѣщали, что лѣтомъ дадутъ пассажирскій пароходъ... Подъ старость Никифоръ Андреевичъ показался начальству нѣсколько благообразнѣе, и старым морякъ обрадовался за семью. Тогда онъ будетъ получать жалованья съ процентами до пяти съ половиною тысячъ. А теперь онъ получалъ съ прибавками за долгую службу только три съ половиной. Конечно, и съ этими деньгами возможно жить, но осторожно и съ умѣньемъ. Не даромъ же Анна Ивановна недовольна, что Никифоръ Андреевичъ такъ мало получаетъ и не умѣетъ обратить вниманія на свои заслуги. Семья не маленькая: кромѣ Анны Ивановны, четыре дочери. Двѣ ужъ невѣсты и... хоть бы одинъ женихъ!..
