Антонъ наказалъ, что бы безпремѣнно. «Бакланъ», скажи, въ «рейцъ» отходитъ... Штормъ! Понялъ?
— Все поняли! — хитро улыбаясь, отвѣтилъ Наумка.
— Вали, Наумка! — кинулъ Антонъ, подавая мальчику деньги на извозчика. — Постараешься, цѣлковый.
— А если пароходъ уйдетъ? — вкрадчиво спросилъ Наумка.
Оба носильщика хихикнули.
— Бѣги же! Да летомъ! Отдамъ дядѣ! — грозно закричалъ Антонъ.
И маленькій Наумка, словно бы жеребчикъ, получившій внезапно плеть, помчался со всѣхъ ногъ.
— Наумка молодца... Исправно сполнитъ. Онъ — башка, даромъ, что малъ! — любовно сказалъ носильщикъ, восхищенный предусмотрительностью племянника, и подумалъ, что слѣдуетъ съ Наумки получить «могарычъ».
Но матросъ не уходилъ и волновался.
— Будь спокоенъ, Наумка не обманетъ — возьметъ извозчика! — прибавилъ Наумкинъ дядя.
— То-то не обманетъ... А ужъ и шельмоватый Наумка!
— Понятливый. И привезетъ твою супружницу. Только отпустила бы Айканиха. Строгая барышня... уксусная! — протянулъ армянинъ.
— Знаю, что уксусная и зудитъ. Однако не посмѣетъ... И Матрешка не овца... Отчекрыжитъ... Бойкая на языкъ.
Въ эту минуту мальчикъ сѣлъ въ коляску въѣзжавшую на молъ, и скрылся.
— Спасибо, братцы!
Съ этими словами Антонъ побѣжалъ на пароходъ.
