бросила на него быстрый любопытный взглядъ и двинулась за отцомъ. Онъ всѣмъ подавалъ руку. То же дѣлала и дочь. Штурманамъ и двумъ врачамъ его свѣтлость руки не подалъ. Графиня любезно пожала имъ руки.
«Молодчага!» — подумалъ Максимъ Иванычъ, видимо не очень-то довольный «накрахмаленнымъ» видомъ его свѣтлости.
Затѣмъ князь поздоровался съ матросами. Тѣ такъ рявкнули, что князь едва замѣтно поморщился. Обойдя фронтъ по обѣимъ сторонамъ, онъ, вмѣстѣ съ молодою высокою и цвѣтущеію графиней пошелъ по приглашенію адмирала «заглянуть внизъ, въ палубу».
Между тѣмъ приказано было разойтись.
Матросы видимо были чѣмъ-то удивлены и сдержанно хихикали на бакѣ.
— Вы что, черти, зубы скалите? — вполголоса спросилъ старшій боцманъ одного матроса, подошедшаго покурить.
По «политическимъ» соображеніямъ старшій офицеръ нриказалъ Кряквѣ не быть на палубѣ при осмотрѣ, и боцманъ наскоро курилъ трубченку.
— Какъ же, Карпо Тимофеичъ... Щуплая — графиня-то?
— То-то и я полагалъ: сученка. А какъ есть форменная сука. Должно, не нужливая! — тихо промолвилъ старый боцманъ и, сплюнувъ въ кадку, усмѣхнулся.
Послѣ того какъ гости, въ сопровожденіи. адмирала, капитана и старшаго офицера, обошли всѣ палубы, заглянули въ пустой лазаретъ и побывали въ каютъ компаніи, всѣ вернулись наверхъ и поднялись на полуютъ.
