— Съ чего прикажете начать, ваша свѣтлость? — слегка аффектированнымъ тономъ младшаго по должности и по чину спросилъ адмиралъ, прикладывая руку къ козырьку своей бѣлой фуражки, слегка сбившейся на затылокъ.
— Я въ вашемъ полномъ распоряженіи, любезный адмиралъ! — съ подавляющей любезностью отвѣтилъ князь и тоже немедленно приложилъ два длинные пальца руки въ перчаткѣ къ большому козырьку фуражки, надвинутой, напротивъ, на лобъ.
— Угодно вашей свѣтлости сперва посмотрѣть артиллерійское ученіе, потомъ парусное?.. Или пожарную тревогу прикажете, ваша свѣтлость? — настойчивѣе спрашивалъ адмиралъ, продолжая играть роль подчиненнаго.
— Такъ покажите мнѣ, любезный адмиралъ, сперва вашихъ молодцовъ-матросовъ артиллеристовъ и затѣмъ лихихъ моряковъ въ парусномъ ученіи... Больше я не злоупотреблю вашей любезностью, адмиралъ.
— Слушаю-съ, ваша свѣтлость.
Адмиралъ позвалъ къ себѣ вахтеннаго офицера и приказалъ :
— Барабанщиковъ.
Старшій офицеръ, слышавшій разговоръ двухъ стариковъ, похожихъ въ эту минуту на «ученыхъ обезьянъ», извинился передъ графиней и бѣгомъ бросился къ компасу, что бы подсмѣнить вахтеннаго лейтенанта и командовать авраломъ.
И, слегка перегнувшись черезъ поручни полуюта, звучнымъ, красивымъ и особенно радостнымъ голосомъ крикнулъ бѣжавшимъ по палубѣ двумъ барабанщикамъ.
— Артиллерійскую тревогу!
