Страница:Исаченко. Гражданский процесс. Т. V (1914).pdf/127

на отвѣтчика тому, что онъ удовлетворилъ истца. Первоначально сенатъ разрѣшилъ этотъ вопросъ утведрительно въ первой его половинѣ и отрицательно во второй, т. е.—по разъясненію его^ истецъ долженъ доказать, что подлинный исполнительный листъ имъ дѣйствительно утерянъ, а не отвѣтчикъ, что онъ удовлетворилъ истца (73 № 6; 89 № 26). Такое разрѣшеніе вопроса сенатъ основывалъ на томъ, что «по общему смыслу правила, изображеннаго въ ст. 81 и 366 уст. гр. суд.. основаніе всякаго кѣмъ-либо заявляемаго на судѣ требованія, касающагося правъ другой стороны, должно быть доказано и что нѣтъ никакой причины дѣлать изъ этого правила изъятіе для допускаемаго ст. 932 требованія о выдачѣ копіи исполнительнаго листа, взамѣнъ потеряннаго; а такъ какъ основаніе такого требованія заключается въ фактѣ потери исполнительнаго листа, то, для удовлетворенія онаго, проситель, прежде всего, долженъ представить доказательства, подтверждающія потерю исполнительнаго листа, и по силѣ приведенныхъ законовъ, лишь по исполненіи имъ этой обязанности, противная сторона, опровергая представленныя доказательства, обязана удостовѣрить дѣйствительность возраженій, ею дѣлаемыхъ».—Нетрудно, однако, убѣдиться въ томъ, что эти сенатскія рѣшенія безусловно неправильны. Они несогласны ни съ духомъ закона, ни съ природой того вопроса, въ разъясненіе котораго послѣдовали. Изъ приведенныхъ выше (I объясн.) соображеній составителей уставовъ видно, что они считали несправедливымъ не предоставить истцу возможности получить присужденное ему, когда имъ будетъ утраченъ подлинный исполнительный листъ; но они предусмотрѣли и возможность двойного взысканія съ отвѣтчика, и съ этой цѣлію постановили, чтобы просьба взыскателя о выдачѣ ему копіи исполнительнаго листа взамѣнъ утеряннаго разрѣшилась неиначе, какъ по выслушаніи объясненія отвѣтчика, который, «въ случаѣ ложнаго показанія истца, можетъ доказать на судѣ, что онъ уже удовлетворилъ ъьстца, представивъ исполнительный листъ съ отмѣткой судебнаго пристава объ исполненіи или другими способами». Такимъ образомъ, составители уставовъ полагали, что въ подобныхъ спорахъ бремя доказательствъ будетъ возлагаемо судомъ на отвѣтчика, утверждающаго, что онъ уже удовлетворилъ истца, а не на этого послѣдняго, утверждающаго, что онъ не получилъ еще удовлетворенія, что совершенно понятно и справедливо, ибо: невозможно требовать представленія