образомъ, спартанцы пожертвовали однимъ изъ членовъ своего собственнаго пелопоннесскаго союза, оказывая вмѣстѣ съ тѣмъ существенную услугу Аѳинамъ; въ теченіе 15 лѣтъ тянулась вражда Аѳинъ и Эгины, морская община маленькаго острова нападала на беззащитные берега Аттики, и аѳиняне были безсильны противъ этихъ набѣговъ; теперь они держали Эгину въ своихъ рукахъ.
Нападеніе персовъ на Эвбею и Аттику. При такомъ положеніи вещей въ Греціи произошло первое нападеніе персовъ. Дарій, недовольный Мардоніемъ, удалилъ его отъ должности главнаго начальника и поставилъ во главѣ большого транспортнаго флота въ 600 кораблей Датиса, а къ нему прикомандировалъ еще своего племянника Артаферна; съ экспедиціей вмѣстѣ поѣхалъ старикъ Гиппій. Дарій двинулся отъ острова Самоса поперекъ Эгейскаго моря, захватилъ островъ Наксосъ и для того, чтобы привлечь симпатіи іонійцевъ, принесъ богатыя жертвы греческимъ божествамъ на островѣ Делосѣ. Затѣмъ персы высадились на Эвбеѣ и осадили большой городъ Эретрію. Аѳиняне предполагали сначала двинуть Эретріи на помощь клеруховъ, занимавшихъ участки пососѣдству на халкидской землѣ; но колонисты, ссылаясь на то, что въ Эретріи есть партія, готовая передать городъ персамъ, покинули Эвбею и поспѣшили присоединиться къ общему ополченію Аттики. Геродотъ признается, что паника въ Греціи передъ восточнымъ завоевателемъ была жестокая23.
Событія развертывались чрезвычайно быстро. Персы взяли Эретрію благодаря измѣнѣ и разрушили городъ. Затѣмъ сухопутное войско переправилось черезъ проливъ въ сѣверную Аттику, при чемъ высадкой руководилъ Гиппій; по его же указанію была выбрана Мараѳонская равнина, гдѣ могла развернуться конница, самый блестящій видъ персидскаго оружія. Аѳиняне послали спѣшнаго гонца въ Спарту за помощью; характерно для греческихъ путей и средствъ сообщенія, что гонецъ, Фидиппидъ, имя котораго перешло даже въ исторію — такъ имъ гордилась традиція, — былъ не всадникъ, а скороходъ; онъ уже на второй день прибылъ въ Спарту (разстояніе между Аѳинами и Спартой болѣе 200 верстъ). Спартанцы стали собирать ополченіе, но не поспѣли во́-время; аѳинянамъ пришлось сражаться однимъ, при содѣйствіи лишь 1000 ополченцевъ пограничнаго съ Аттикой беотійскаго города Платей; платейцы присоединились къ Аѳинамъ потому, что въ случаѣ побѣды персовъ имъ грозила участь быть выданными головою Ѳивамъ.
Мараѳонская битва. Въ обстоятельствахъ знаменитой битвы при Мараѳонѣ (въ сентябрѣ или октябрѣ 490 года) много неяснаго, и разсказъ Геродота24 не даетъ возможности хорошо въ нихъ разобраться. Больше всего представляется непонятнымъ то, что историкъ передаетъ о коллегіи 10 стратеговъ. Мильтіадъ, одинъ изъ десяти, среди которыхъ команда переходила ежедневно по очереди, не можетъ добиться нужнаго большинства, чтобы былъ принять его планъ нападенія на персовъ; тайно онъ склоняетъ на свою сторону архонта полемарха Каллимаха, находящагося при войскѣ и подающаго голосъ на совѣщаніи въ качествѣ одиннадцатаго. Когда въ новомъ собраніи стратеги принимаютъ планъ Мильтіада, онъ совсѣмъ не спѣшитъ съ исполненіемъ, напротивъ, дожидается очередного дня своего командованія, хотя всѣ другіе уступаютъ ему каждый свою очередь. Получается нѣчто совершенно невозможное: персы стоятъ неподвижно ровно столько дней, сколько нужно для того, чтобы аѳинскіе стратеги могли проявить свои рыцарскія чувства. Разсказъ Геродота показываетъ, что въ Аѳинахъ ему могли передать лишь нѣсколько анекдотовъ о Мараѳонской битвѣ, но уже не представляли себѣ ясно организаціи военныхъ властей въ ту эпоху.
Надо думать, что во время Мараѳонской битвы въ коллегіи стратеговъ едва ли имѣлось то равенство между отдѣльными командирами и та очередь командованій, которую изображаетъ Геродотъ. Повидимому, Мильтіадъ пользовался рѣшительнымъ авторитетомъ передъ другими; можетъ быть, онъ уже имѣлъ то положеніе, которое обозначалось впослѣдствіи титуломъ στρατηγὸς αὺτοκράτωρ и приблизительно соотвѣтствуетъ римской диктатурѣ. Все поведеніе аѳинянъ при Мараѳонѣ и послѣ этой битвы свидѣтельствуетъ о большомъ единствѣ въ замыслахъ и дѣйствіяхъ.
Вѣроятно, Мильтіадъ въ моментъ нашествія персовъ былъ особенно популяренъ среди ополченія аѳинскихъ гоплитовъ. Если представить себѣ въ Аѳинахъ большую военную сходку, то здѣсь Мильтіадъ легко склонилъ мнѣніе въ пользу своего плана: не ждать врага позади аѳинскихъ стѣнъ, а выйти ему навстрѣчу, загораживая пути къ городу. Аѳинское войско остановилось на высотахъ, господствующихъ надъ Мараѳонской равниной. Нѣсколько дней прошло во взаимномъ ожиданіи: греки не хотѣли спускаться въ равнину, чтобы не быть атакованными конницей, персы не рѣшались штурмовать позиціи грековъ на холмахъ. Неясно, что заставило персовъ напасть на аѳинское ополченіе: можетъ быть, слухъ о приближеніи спартанцевъ. Непонятно также, гдѣ была во время битвы персидская конница. Мильтіадъ вытянулъ греческую линію для того, чтобы обогнуть персовъ съ фланговъ; онъ далъ врагу прорвать свой центръ и разбилъ его натискомъ съ двухъ противоположныхъ сторонъ. Аѳиняне преслѣдовали персовъ до кораблей и даже пытались помѣшать посадкѣ солдатъ на суда.
