Доктора говорили, что черезъ мѣсяцъ онъ можетъ выписаться изъ госпиталя.
Въ послѣдніе дни у Чайкина перебывало множество лицъ. Первыми гостями были репортеры и рисовальщики, и на других день послѣ ихъ визита въ газетахъ и иллюстраціяхъ были помѣщеиы портреты Чайка. Множество писемъ и карточекъ съ выраженіемъ радости по случаю его выздоровлепія лежало у него на столѣ у кровати вмѣстѣ съ букетами цвѣтовъ.
И Чайкинъ, смущенный, пожималъ руки посѣтителямъ и, казалось, не понималъ, за что его такъ чествуютъ, и утомлялся этими визитами, но не отказывалъ, боясь обидѣть людей, желавшихъ выразить ему сочувствіе.
Въ госпиталѣ всѣ относились къ нему необыкновенно предупредительно, и двѣ сидѣлки, по очереди дежурившія въ его отдельной комнатѣ, наперерывъ старались угодить ему. Его кормили отлично и даже роскошно. Неизвѣстныя лица посылали ему фрукты, вино, конфеты.
Одною изъ первыхъ навѣстила Чайкина, когда ему разрѣшили принимать посѣтителей, мать спасенной имъ дѣвочки вмѣстѣ съ этой дѣвочкой и мужемъ.
Эта молодая женщина въ трогательныхъ выраженіяхъ благодарила Чайкина и, пожимая ему руку, говорила, что она его вѣчная и неоплатная должница.
А маленькая черноглазая дѣвочка поцѣловала Чайкина и сказала: ?
— Вѣдь, вы придете къ намъ, когда поправитесь?
— Мистеръ Чайкъ долженъ знать, что онъ всегда желанный гость у насъ въ домѣ!—замѣтилъ молодой янки.—И мы были бы счастливы, если бы онъ пожилъ у насъ...
И со свойственною американцамъ дѣловитостыо прибавилъ:
— И такъ какъ мистеръ Чайкъ только что начинаетъ свою карьеру въ нашей странѣ, то, конечно, онъ не откажется принять отъ насъ дружескій подарокъ на память о томъ, что онъ намъ возвратилъ дочь.
