явления иска не видны, а могут открыться только после защиты, по указаниям ответчика; наприм., что контрагент, при заключении договора, был несовершеннолетним, что соглашение состоялось по ошибке и т. п. Суд не может предполагать такие недостатки, не имея в виду указания на них ни со стороны истца, ни со стороны ответчика. В каждом факте есть совокупность признаков, которые на первый взгляд, prima facie, делают его достоверным и возбуждают в нас убеждение в его существовании. Если истец доказал исковые факты в этой мере, то возникает предположение против ответчика впредь до дальнейшего развития состязания. Невозможно требовать от истца, чтобы он уже на первом шагу процесса и еще не имея в виду никаких возражений или спора со стороны ответчика, исчерпал все детали каждого искового факта, чтобы он сам возбудил всякого рода сомнения против этих фактов и вступил в подробный разбор и в опровержение этих сомнений. Он должен доказать эти факты лишь настолько, чтобы они на первый взгляд казались достоверными и возбуждали предположение против ответчика. Надобно заметить еще, что есть случаи, где истец, в моменты предъявления иска, вполне правильного, не может представить никаких доказательств, а ссылается, наприм., на документы, которые находятся в руках ответчика, или даже просто требует его к ответу и состязанию, надеясь уличить его в свою пользу. И такой иск должен быть принят судом и может оказаться совершенно основательным в результате процесса (68 г. Кас., 832), так что предположение против ответчика может возникнуть из его собственных показаний (Уст. 444).
Основание иска часто не разрешает вопроса о размере требования. Размер требования есть предмет иска. Нередко основание иска можно доказать с полною достоверностью, но в каком размере из него вытекает исковое требование — это представляется сомнительным. Наприм., факт правонарушения — убийства, увечья, повреждения имущества и т. п. — может быть доказан до очевидности, но в каком размере причинены истцу убытки посредством этого факта, вопрос этот часто остается неопределенным, несмотря на совершенную достоверность правонарушения. В таких случаях нужно считать иск в его основаниях доказанным, оставляя ликвидацию убытков, т. е. определение размера их, до дальнейшего развития процесса. Суд должен дать ответчику возможность высказаться о размере убытков и затем определить его по собственному убеждению, основанному на соображении обстоятельств дела, не возлагая на одного истца всю тяжесть доказательства[1]. Суд же должен решить, нужно ли предварительно выслушать заключение экспертов по этому вопросу (X, 1, 574, 675 по прод. 64 и 69 г., 689. Уст. 499 и 515). Нормою оценки часто могут служить рыночные или биржевые
- ↑ Герм. Пр. 72 г., § 245. Проект Уст. Торг. Суд. 172 и 173. Best, § 259. Ганнов., § 238. Бад. 588. Вюртемб. 444. Бавар. 330. Герм. проект предоставляет свободному усмотрению суда не только определение размера убытков, но и решение вопроса, были ли причинены убытки. В этом же смысле высказался VI съезд герм. юристов Verh. 2, стр. 267. — Наша кассационная практика возлагает все бремя на истца и считает все иски об убытках неосновательными, если истец не доказал размера убытков. 63 г. Кас. 455, д. Копырина. 69 г. Кас. 1319, д. Еремеева. Побед. § 692.
