или заинтересованные в исходе процесса, от которых трудно ожидать, чтобы они показали на суде правду во вред той стороне, с которою они связаны. Все эти условия с формальной точки зрения можно разделить на две группы: 1) некоторые лица устраняются самим судом ex officio, как совершенно неспособные или негодные к свидетельству (inhabiles); 2) другие лица, близкие к тяжущимся или заинтересованные в исходе процесса, считаются хотя вообще способными, но подозрительными (suspecti), и потому могут быть устранены от свидетельства по отводу той стороны, против которой они оказываются подозрительными, и, кроме того, имеют право сами отказаться от свидетельства.
а) Самим судом устраняются лица умалишенные и неспособные объясняться ни на словах, ни на письме, также те, которые по своим физическим или умственным недостаткам не могли иметь познания о спорном факте; наприм. слепые, если бы их нужно было допросить, видели ли они передачу проданной вещи и т. п., дети до 7 лет также подходят сюда, но от 7—14 лет они могут давать показания, только без присяги (Уст. 372). Далее сюда же подходят лица, соединенные с тяжущимся столь тесным союзом, что закон считает их совершенно неспособными к свидетельству, именно дети против родителей и супруги тяжущихся. Некоторые лица по нравственным соображениям признаются не заслуживающими никакой веры, хотя бы на самом деле они были достоверными людьми а именно отлученные от церкви, лишенные всех прав состояния и те, которые по суду лишены права быть свидетелями. Наконец закон желает охранить тайну в отношении того, что доверяется известным лицам по их званию или должности, и потому прямо запрещает допрашивать духовных лиц в отношении того, что̀ им поверено на исповеди (Уст. 84, 371). О других лицах, обязанных к должностной тайне, здесь не упоминается, но надобно думать, что и они имеют право отказываться от свидетельства, когда оно противоречило бы их обязанности хранить тайну[1].
б) Как подозрительные свидетели, устраняются по отводам противной стороны родственники и свойственники того тяжущегося, который на них ссылается, именно родственники в прямой линии без ограничения степеней, даже и по незаконному рождению (72 Кас. 685, д. Ивановской), а в боковой родственники первых трех и свойственники первых двух степеней; впрочем и они допускаются к допросу, несмотря на отвод, если свидетельство их относится к таким фактам, от которых зависят права состояния, наприм., к фактам рождения, брака, смерти и т. п., которые ближе всего должны быть известны родственникам. Надобно заметить еще, что закон говорит здесь только о родстве с тем тяжущимся, который ссылается на свидетеля, а не с тем, кто его отводит, и не о родстве свидетелей между собою; последние обстоятельства не считаются законными основаниями отвода (67 Кас. № 9. Побед. § 827): если, наприм., ответчик ссылается на брата истца, то истец не имеет никакого резона отвести его потому только, что это его ближний родственник. — Далее считаются подозрительными лица, связанные с тяжущимся, который на них ссылается, отношениями опеки, усыновления и доверенности (Спб.
- ↑ Герм. Пр. 72 г. § 330, п. 5.
