ходила мимо его, онъ погладилъ ее по головкѣ—только погладилъ по головкѣ и словно какимъ волшебствомъ возвратилъ ей увѣренность и бодрость.
— Хозяинъ! вдругъ сказалъ панъ Иванъ, отчаяннымъ усиліемъ сбирая мысли и уясняя дѣло, сѣно наше… взято сѣно въ плѣнъ… давай выкупъ… большой выкупъ давай… это хорошо… очень хорошо…
— Ваша воля, панъ Иванъ, отвѣчалъ хозяинъ. Хоть сѣно, хоть выкупъ берите,—ваша воля.
— Ну это хорошо, отвѣчалъ панъ Иванъ.—Это… это хорошо…
ходила мимо его, он погладил ее по головке — только погладил по головке и словно каким волшебством возвратил ей уверенность и бодрость.
— Хозяин! вдруг сказал пан Иван, отчаянным усилием сбирая мысли и уясняя дело, сено наше… взято сено в плен… давай выкуп… большой выкуп давай… это хорошо… очень хорошо…
— Ваша воля, пан Иван, отвечал хозяин. Хоть сено, хоть выкуп берите, — ваша воля.
— Ну это хорошо, отвечал пан Иван. — Это… это хорошо…
Вышедъ во дворъ, Маруся увидала свой возъ на прежнемъ мѣстѣ; Тарасъ таскалъ изъ него охапками сѣно и подкладывалъ воламъ, а волы важно, съ достоинствомъ принимали должное угощеніе.
Съ тайнымъ трепетомъ ходила Маруся около воза, стараясь угадать то, что ее мучило.
Долго она такъ кружила, какъ раненная птичка надъ заваленнымъ гнѣздомъ; Тарасъ, сдѣлавъ порученное ему дѣло, заговаривалъ съ нею о томъ и о другомъ, но она отвѣчала ему кратко,—все ея существо было поглощено заботою, тревогою и упованіемъ.
Сообразивъ что это круженье около воза можетъ навлечь подозрѣнье, она удалилась отъ него и стала бродить по широкому двору; она заглянула въ густой садъ, посмотрѣла вдаль на поле.
— Что дѣлать? Что будетъ? думала она.
Вдругъ, проходя мимо груды камней, наваленной во дворѣ, она услыхала голосъ, явственно промолвившій:
— Спасибо, Маруся малая! Не бойся ничего,—все благополучно!
Вышед во двор, Маруся увидала свой воз на прежнем месте; Тарас таскал из него охапками сено и подкладывал волам, а волы важно, с достоинством принимали должное угощение.
С тайным трепетом ходила Маруся около воза, стараясь угадать то, что ее мучило.
Долго она так кружила, как раненная птичка над заваленным гнездом; Тарас, сделав порученное ему дело, заговаривал с нею о том и о другом, но она отвечала ему кратко, — всё её существо было поглощено заботою, тревогою и упованием.
Сообразив что это круженье около воза может навлечь подозренье, она удалилась от него и стала бродить по широкому двору; она заглянула в густой сад, посмотрела вдаль на поле.
— Что делать? Что будет? думала она.
Вдруг, проходя мимо груды камней, наваленной во дворе, она услыхала голос, явственно промолвивший:
— Спасибо, Маруся малая! Не бойся ничего, — всё благополучно!
