онъ избранъ былъ (2 іюня) адъюнктомъ Академіи Наукъ, въ концѣ слѣдующаго 1856 г. (22 декабря) онъ былъ избранъ и утвержденъ въ званіи экстраординарнаго академика, а 26 февраля 1858 г. и ординарнаго. Однако, все-же усиленная педагогическая служба не давала ему возможности правильно трудиться въ своей спеціальной области, и только съ уходомъ изъ придворной службы эта возможность вновь улыбнулась Г. Впрочемъ, уже въ 1858 г. его сотрудничество въ „Извѣстіяхъ“ выразилось нѣсколькими статьями, — напр., о словарныхъ работахъ Академіи, о законахъ русскаго ударенія, — разборомъ поэмы Никитина „Кулакъ“ и проч.
Съ конца 1859 г. Г., оставивъ еще за собой лицейскую профессуру, которую онъ, впрочемъ, также покинулъ черезъ 2½ года (въ 1862 г.), посвятилъ себя всецѣло учено-кабинетной и академической дѣятельности. Положеніе его, какъ служебное (члена Академіи), такъ и матеріальное (благодаря выслуженной пенсіи въ Финляндіи и при Дворѣ и ученому академическому заработку), было достаточно упрочено, и онъ отвергъ всѣ лестныя предложенія объ устройствѣ его въ сферѣ службы бюрократической, которыя ему дѣлались при оставленіи имъ должности наставника Царскихъ дѣтей, а также и впослѣдствіи. Наступаетъ новый (наиболѣе продолжительный и уже послѣдній) періодъ и новая эра дѣятельности и жизни Я. К. Грота, самая плодотворная и счастливая удовлетвореніемъ высшихъ интересовъ и блестящими успѣхами, — какъ внутренними, такъ и внѣшними.
Двѣ главный научныя области, языковѣдная (изслѣдованіе законовъ русской рѣчи и письма) и историко-литературная, не считая отходившей болѣе на задній планъ — исторической, соперничали до сихъ поръ въ его ученыхъ симпатіяхъ и интересахъ. Въ 1850-хъ годахъ первая, казалось, готова была взять рѣшительный верхъ, судя по замѣтной спеціализаціи работъ Г. въ области русскаго языка за это время. Но этой, болѣе узкой спеціализаціи въ научной дѣятельности его не суждено было осуществиться. Въ 1859 г., по смерти И. И. Давыдова, Предсѣдательствующимъ въ Русскомъ Отдѣленіи сталъ П. А. Плетневъ, всегда — согласно съ своими симпатіями и призваніемъ — поддерживавшій и въ Г. историколитературныя влеченія, и это обстоятельство оказало свое вліяніе. По вызову самого Г. и по составленному имъ плану, ему было поручено Отдѣленіемъ заняться полнымъ критическимъ изданіемъ сочиненій Державина, который былъ, какъ уже упомянуто, предметомъ его изслѣдованій уже и въ Финляндіи. Такимъ образомъ, надолго труды Г. сосредоточились въ области историко-литературной и исторической, особенно когда присоединились къ академической задачѣ работы по Имп. Русскому Историческому Обществу. Хотя и въ это время онъ не оставлялъ — насколько возможно было — своихъ филологическихъ изысканій, какъ и впослѣдствіи умѣлъ совмѣщать съ увлеченіемъ послѣдними другія занятія и интересы, но можно все же, по преобладающему значенію предметовъ, задачъ и изучаемыхъ эпохъ, подраздѣлить всю его почти 35-лѣтнюю исключительно ученую
