горячее рвеніе и память о смерти; второму — повиновеніе и уничиженіе; а третьему — всегдашнее укореніе самого себя. Сіе трудъ есть предъ нами, дондеже внидетъ во святилище наше огнь оный Божій (Пс. 72, 16). Тогда уже не будетъ въ насъ насилія злыхъ навыковъ, ибо Богъ нашъ есть огнь поядаяй (Евр. 12, 29) всякое разженіе и движеніе похоти, всякій злой навыкъ, ожесточеніе и омраченіе внутреннее и внѣшнее, видимое и помышляемое“ (Сл. 26, 8).
Всего бывающаго при этомъ описать никакое перо не можетъ. Внимай себѣ, одно мѣрило держа въ умѣ — единому Богу благоугождать всѣмъ и большимъ и малымъ, — и сама жизнь научитъ тебя ясно видѣть и проразумѣвать вражескія козни. Предложу однакожъ тебѣ два-три примѣра, какія смуты воздвигаетъ врагъ въ душѣ нашей, чтобъ попортить дѣла наши, когда они должны длиться опредѣленное время.
Когда, напримѣръ, больной расположится благодушно переносить болѣзнь свою, и переноситъ; врагъ, зная, что такимъ образомъ онъ утвердится въ добродѣтели терпѣнія, подступаетъ разстроить такое его благорасположеніе. Для сего начинаетъ приводить ему на умъ многія добрыя дѣла, которыя могъ бы онъ совершить, еслибъ находился въ другомъ положеніи, и старается убѣдить его, что еслибъ былъ здоровъ, какъ добрѣ по работалъ бы Богу и сколько пользы принесъ бы и себѣ и другимъ: ходилъ бы въ церковь, велъ бы бесѣды, читалъ бы и писалъ въ назиданіе ближнихъ, и под. — Замѣтивъ, что такія мысли принимаются, врагъ почаще приводитъ ихъ на умъ, размножаетъ и раскрашиваетъ, проводитъ до чувства, вызываетъ желанія и порывы къ дѣламъ тѣмъ, представляя, какъ хорошо шли бы у него тѣ или другія дѣла, и возбуждая жалѣніе, что связанъ по рукамъ и ногамъ болѣзнію. Мало-по-малу при
