теля. Врагъ же, помрачая сію вѣру, страхъ за грѣхи раздуваетъ до того, что онъ подавляетъ всякую надежду спасенія и поражаетъ безнадежіемъ и отчаяніемъ. Почему, брате мой, напередъ готовься къ отраженію сего нападенія, и отселѣ еще замышляй, приближаясь къ вратамъ смерти крѣпче держать побѣдное наше знаменіе — крестъ Христовъ, т.-е. водруженною въ сердцѣ имѣть крѣпкую вѣру въ искупительную силу крестной смерти Господа. Когда же, самымъ дѣломъ вступая въ сіи врата, ощутишь нападки нечаянія, прежде всего поспѣши сознать, что они суть дѣйствія вражескія, а не естественныя порожденія воспоминанія своихъ грѣховъ. Такому воспоминанію свойственно пораждать смиреніе, сокрушеніе и скорбь сердечную объ оскорбленіи Бога праведнаго, но и всемилостиваго; почему оно, хотя поражаетъ страхомъ, но такимъ, который не погашаетъ надежды на милость Божію, и будучи ею растворяемъ, даетъ мѣсто дерзновенному упованію спасенія, отражая всякое чувство отверженности. Вѣдая сіе, ты не можешь не признать, что коль скоро воспоминаніе грѣховъ подавляетъ тебя и ввергаетъ въ отчаяніе, погашая всякую надежду спасенія и поражая страхомъ отверженности, то все это есть наважденіе діавольское. Сознавъ же это, тебѣ уже не трудно будетъ паче упованія возуповать: что и разгонитъ всякое нечаяніе.
Упованіе паче упованія погружаетъ въ созерцаніе милосердія Божія, въ бездну коего восчувствовавшій его и повергаетъ предѣльное множество грѣховъ своихъ, утверждаясь на крѣпкомъ убѣжденіи, что Богъ спасенія нашего хощетъ и ищетъ, а не пагубы. Крѣпиться же сіе убѣжденіе можетъ и всегда, а наипаче тогда, только на безпредѣльной силѣ крестной смерти Господа Спасителя. Почему, какъ всегда надлежитъ намъ укрываться подъ сѣнь креста, такъ тѣмъ паче тогда. И вотъ какою
