ютъ истинную нашъ славу, а его скорби — радость; что прощеніе врагамъ нашимъ и дѣланіе имъ добра есть истинное великодушіе, — одна изъ величайшихъ чертъ богоподобія; что больше являетъ силы и власти тотъ, кто презираетъ міръ, чѣмъ тотъ, кто властвуетъ надъ цѣлымъ міромъ; что охотное послушаніе есть дѣйствіе, болѣе обнаруживающее мужества и твердости духа, чѣмъ подчиненіе себѣ великихъ царей и повелѣваніе ими; что смиренное самопознаніе должно предпочитать всѣмъ другимъ самымъ высокимъ познаніямъ; что побѣдить и умертвить свои недобрыя склонности и похотѣнія, какъ бы они ни были незначительны, большей достойно похвалы, чѣмъ взятіе многихъ крѣпостей, чѣмъ разбитіе сильныхъ полчищъ, добрѣ вооруженныхъ, чѣмъ даже твореніе чудесъ и воскрешеніе мертвыхъ.
Глава осьмая.
О томъ, почему неправо судимъ мы о вещахъ, и какъ стяжать правыя о нихъ сужденія.
Причина, почему неправо судимъ мы о вещахъ, о коихъ сказано предъ симъ, та, что не всматриваемся въ глубь ихъ, чтобъ видѣть, что онѣ суть, а воспринимаемъ любовь къ нимъ, или отвращеніе, тотчасъ съ перваго на нихъ взгляда и по ихъ видимости. Это полюбленіе ихъ или отвращеніе къ нимъ предзаемлютъ умъ нашъ и омрачаютъ его; почему онъ и не можетъ право судить о нихъ, какъ онѣ есть воистину. Итакъ, брате мой, если желаешь, чтобы такая прелесть не находила мѣста въ умѣ твоемъ, внимай себѣ добрѣ; и когда или видишь очами своими, или въ умѣ представляешь какую вещь, держи сколько можешь желанія свои и не позво-
