Пять словъ изъ прошлаго слышалъ я вчера ночью у садовой стѣны: они исходили отъ этихъ старыхъ ночныхъ сторожей, печальныхъ и сухихъ.
«Для отца онъ недостаточно заботится о своихъ дѣтяхъ: человѣческіе отцы дѣлаютъ это лучше!»
«Онъ слишкомъ старъ! Онъ уже совсѣмъ пересталъ заботиться о своихъ дѣтяхъ» — такъ отвѣчалъ другой ночной сторожъ.
«Развѣ у него есть дѣти? Никто не можетъ этого доказать, если онъ самъ не докажетъ! Мнѣ давно хотѣлось, чтобы онъ однажды основательно доказалъ это».
«Доказалъ? Какъ будто онъ когда-либо что-нибудь доказывалъ! Доказательства ему трудно даются; онъ придаетъ больше значенія тому, чтобъ ему вѣрили».
«Да! да! Вѣра дѣлаетъ его блаженнымъ, вѣра въ него. Такова привычка старыхъ людей! То же будетъ и съ нами!»
— Такъ говорили между собой два старыхъ ночныхъ сторожа и гонителя свѣта, и затѣмъ печально трубили въ свой рогъ: это происходило вчера ночью у садовой стѣны.
У меня же сердце надрывалось отъ смѣху, оно хотѣло разбиться, и не знало, куда ему дѣться? и надорвало себѣ животъ.
Поистинѣ, моей смертью будетъ — задохнуться отъ смѣху, глядя на пьяныхъ ословъ и слушая ночныхъ сторожей, сомнѣвающихся въ богѣ.
Развѣ не прошло давнымъ давно время для всѣхъ подобныхъ сомнѣній? Кто сталъ бы еще будить старое, давно уснувшее прошлое, враждебное свѣту!
Уже давнымъ давно пришелъ конецъ старымъ богамъ: — и поистинѣ, у нихъ былъ хорошій, веселый божественный конецъ!
Пять слов из прошлого слышал я вчера ночью у садовой стены: они исходили от этих старых ночных сторожей, печальных и сухих.
«Для отца он недостаточно заботится о своих детях: человеческие отцы делают это лучше!»
«Он слишком стар! Он уже совсем перестал заботиться о своих детях» — так отвечал другой ночной сторож.
«Разве у него есть дети? Никто не может этого доказать, если он сам не докажет! Мне давно хотелось, чтобы он однажды основательно доказал это».
«Доказал? Как будто он когда-либо что-нибудь доказывал! Доказательства ему трудно даются; он придает больше значения тому, чтоб ему верили».
«Да! да! Вера делает его блаженным, вера в него. Такова привычка старых людей! То же будет и с нами!»
— Так говорили между собой два старых ночных сторожа и гонителя света, и затем печально трубили в свой рог: это происходило вчера ночью у садовой стены.
У меня же сердце надрывалось от смеху, оно хотело разбиться, и не знало, куда ему деться? и надорвало себе живот.
Поистине, моей смертью будет — задохнуться от смеху, глядя на пьяных ослов и слушая ночных сторожей, сомневающихся в боге.
Разве не прошло давным давно время для всех подобных сомнений? Кто стал бы еще будить старое, давно уснувшее прошлое, враждебное свету!
Уже давным давно пришел конец старым богам: — и поистине, у них был хороший, веселый божественный конец!
