дѣлался тверже и каменистѣе и скоро мы дошли до самаго пріятнаго мѣста на всемъ островѣ. Береговую, болотную растительность смѣнили душистый верескъ и цвѣтущіе кустарники. Пряный запахъ коричневыхъ деревьевъ мѣшался съ ароматомъ сосенъ. Воздухъ былъ свѣжъ и легокъ, несмотря на отвѣсные солнечные лучи. Такая здоровая атмосфера подѣйствовала даже на пиратовъ; они разсыпались въ одиночку, крича и прыгая точно школьники. Сильверъ остался со мною. Онъ шелъ съ трудомъ по каменистому грунту, пыхтя и отдуваясь, такъ что я временами долженъ былъ поддерживать его, подставляя ему плечо.
Такъ прошли мы около полумили и уже приближались къ мѣсту, какъ вдругъ одинъ изъ матросовъ, шедшій крайнимъ слѣва, началъ кричать отъ ужаса.
Всѣ кинулись к нему.
— Не можетъ быть, чтобъ онъ уже нашелъ кладъ, — проговорилъ на бѣгу, старый Морганъ, пробѣгая мимо насъ.
И дѣйствительно, оказалось нѣчто совсѣмъ другое… Подъ довольно большою сосной лежалъ на землѣ человѣческій скелетъ, прикрытый обрывками какого-то рубища, но за то весь обвитый ползучими растеніями. Всѣ мы на нѣсколько минутъ застыли отъ ужаса.
— Это морякъ, — сказалъ Джорджъ Мерри, который первый наклонился къ скелету, чтобъ осмотрѣть остатки одежды. — Вѣдь это настоящее матроское сукно.
— Очень возможно, — согласился Сильверъ. — Надѣюсь, здѣсь не откуда взяться монаху… Но какъ странно лежатъ эти кости. Что-то неестественно…
Дѣйствительно, положеніе костей было въ высшей степени оригинально. Скелетъ лежалъ совершенно прямолинейно, за исключеніемъ нѣкоторыхъ частей, потревоженныхъ или птицами, или медленною работой ползучихъ растеній. Но его ноги были сведены вмѣстѣ и слегка приподняты, какъ бы для того, чтобъ обозначить извѣстное направленіе, а руки, вытянутыя надъ головой, какъ у человѣка, собирающагося плавать, обращены были прямо въ противоположную сторону. Въ общемъ скелетъ напоминалъ стрѣлку, какія ставятъ на ландкартахъ для обозначенія направленія. Сильверу должно быть показалось то же, что и мнѣ, потому что онъ сказалъ:
— Кажется, я догадываюсь, что это значитъ. Это компасъ.
делался твёрже и каменистее и скоро мы дошли до самого приятного места на всём острове. Береговую, болотную растительность сменили душистый вереск и цветущие кустарники. Пряный запах коричневых деревьев мешался с ароматом сосен. Воздух был свеж и лёгок, несмотря на отвесные солнечные лучи. Такая здоровая атмосфера подействовала даже на пиратов; они рассыпались в одиночку, крича и прыгая точно школьники. Сильвер остался со мною. Он шёл с трудом по каменистому грунту, пыхтя и отдуваясь, так что я временами должен был поддерживать его, подставляя ему плечо.
Так прошли мы около полумили и уже приближались к месту, как вдруг один из матросов, шедший крайним слева, начал кричать от ужаса.
Все кинулись к нему.
— Не может быть, чтоб он уже нашёл клад, — проговорил на бегу, старый Морган, пробегая мимо нас.
И действительно, оказалось нечто совсем другое… Под довольно большою сосной лежал на земле человеческий скелет, прикрытый обрывками какого-то рубища, но зато весь обвитый ползучими растениями. Все мы на несколько минут застыли от ужаса.
— Это моряк, — сказал Джордж Мерри, который первый наклонился к скелету, чтоб осмотреть остатки одежды. — Ведь это настоящее матросское сукно.
— Очень возможно, — согласился Сильвер. — Надеюсь, здесь не откуда взяться монаху… Но как странно лежат эти кости. Что-то неестественно…
Действительно, положение костей было в высшей степени оригинально. Скелет лежал совершенно прямолинейно, за исключением некоторых частей, потревоженных или птицами, или медленною работой ползучих растений. Но его ноги были сведены вместе и слегка приподняты, как бы для того, чтоб обозначить известное направление, а руки, вытянутые над головой, как у человека, собирающегося плавать, обращены были прямо в противоположную сторону. В общем, скелет напоминал стрелку, какие ставят на ландкартах для обозначения направления. Сильверу, должно быть, показалось то же, что и мне, потому что он сказал:
— Кажется, я догадываюсь, что это значит. Это компас.
