ников в Государственную Думу. В записке этой упоминается о том, что банки не прочь поддержать, что они требуют себе некоторых мест в Государственной Думе. Об этой записке вам ничего неизвестно?
Штюрмер. — О ней я ничего не слыхал, я этой записки не составлял.
Родичев. — Вопрос о подготовлении выборов в 5-ю Государственную Думу при вас не возбуждался?
Штюрмер. — Никакого производства не было.
Родичев. — Вы свидетельствуете о том, что вопрос этот при вас не возбуждался?
Штюрмер. — Разговоров было очень много.
Родичев. — Как же не возбуждался, если разговоры были? Какие разговоры были?
Штюрмер. — Собирались группы и разговаривали. Вообще в городе я слышал очень много разговоров.
Родичев. — У вас в Совете Министров обсуждалось, с министрами и с государем обсуждений не было?
Штюрмер. — Наверно нет.
Родичев. — Затем, относительно ваших действий, весьма крупных действий. Это — вами объявленное повеление о призыве мусульманского населения к работам[*]. Что вы можете сказать?
Штюрмер. — Я не могу подробно рассказать, но это имеется в Совете Министров, там есть все делопроизводство.
Родичев. — Что вы думаете о законности этого распоряжения? Когда вы его сделали, объявили, вы представляли себе, что вы не имеете права этого делать?
Штюрмер. — Вы спрашиваете про то, что произошло потом в Ташкенте?
Родичев. — Да, да. Распоряжение, которое вы объявили, представляли вы себе, что вы не имели права этого сделать?
Штюрмер. — Вы увидите, что там есть. Я помню, что часто у нас бывало так, — я скажу, слава богу, нечасто, например, по поводу случая с Алексеевым, по поводу диктатуры, но бывали случаи, когда горит — нужно спасать, а подробностей я не помню.
Родичев. — Вы к этому относились так же, как к вопросу о вашем праве на диктатуру?
Штюрмер. — К последнему, как к неизбежному злу.
Родичев. — Значит, вы к переступлению границ законности относились, как к неизбежному злу, и делали это с полным сознанием?
Штюрмер. — В виду того, что горит.
Родичев. — Я удовлетворен. Пожалуйста, ответьте на вопрос, касающийся деятельности министра иностранных дел. Вы сказали, что, когда вас назначили, государь сказал, что он недоволен Сазоновым. За что?
