Маклаков. — Для ликвидации тех счетов, которые у него были с министерством. Он получал около 120 тысяч в год до меня, на распространение церковной и душеспасительной литературы. Был маленький журнал «Ведомости», который он и при мне продолжал издавать. Когда мы с Татищевым свели сначала на 30 тысяч, а потом на шесть, то поднялись с его стороны страшные жалобы. Он говорил, что разорен. Было такое положение: Макаров ушел в конце декабря, суммы на 1913 год были уже разверстаны. Я приезжаю в конце 1912 г. и получаю очень маленькую сумму, какая осталась, плюс обещание Татищева, что они имеют получить то-то и то-то. Я был в очень тяжелом положении: когда мне пришлось менять распоряжение моего предместника, посыпались большие жалобы, неприятности, и в числе недовольных был протоиерей Восторгов: мы дали 12 тысяч после большого торга между ним и Татищевым…
Председатель. — Затем здесь сказано кратко: «Пуришкевичу — 4.000».
Маклаков. — Сейчас скажу. Извините, если ошибусь, но я знаю, это он выкупил дом русского собрания — просветительное учреждение. Там предполагались всевозможные чтения, и он прямо ради бога просил, потому что дом должен был итти с молотка. Если не ошибаюсь, это было в конце года.
Председатель. — Затем, идет бюро Петцольд[*] и бюро Бэм.
Маклаков. — Эти крупные организации свели к мелким. Были такие, которые распространяли литературу по провинциям…
Председатель. — Орловский губернатор вам стоил 1.700, Иркутский — 1.200.
Маклаков. — Орловский губернатор… Там издавалась какая-то газета, которая потом уже не получала. Один год мы давали, потом вычеркнули. Этот список — результат моего торга с теми, кому уже было обещано. А второй год мы повели дело на чистоту, все получили заблаговременно извещение, что больше не получат.
Председатель. — А вот тут Животовский — 215 тысяч.
Маклаков. — Животовский был издателем газеты «Россия», которая при мне была закрыта. Я сделал доклад совету министров, здесь была маленькая неприятность, потому что я вторгся в чужую область. Тут был очень заинтересован Гурлянд, он все время поддерживал существование «России», а когда вступил Горемыкин, я говорил ему об этом, совсем забыв, что дело касается председателя совета министров. Я доложил государю, что надо закрыть газету, никто ее не читает, а стоит она очень дорого. Горемыкин, узнав об этом, был очень недоволен.
Председатель. — А Шабельская-Борх?
Маклаков. — Она при мне получала субсидию на газету «Свобода и Порядок», мы наводили справки, тоже 2—3 тысячи подписчиков. Но Шабельская-Борх была добросовестнее.
