нился, наговорил много неприятного не столько владыке, сколько Августину и добавил, что будет назначен его человек и друг и назвал Ордовского-Танеевского и, повторив данную им мне о нем характеристику, обратился к А. Н. Хвостову с просьбой «уважить» его. Конечно, А. Н. Хвостов, когда я, тут же вмешавшись в разговор, добавил, что Ордовского-Танеевского знает А. А. Вырубова и будет его также просить об этом, немедленно и предупредительно изъявил согласие, чем очень обрадовал Распутина, искренно его обнявшего и поблагодарившего.
На другой день я и А. Н. Хвостов были, без кн. Андроникова, у А. А. Вырубовой, которая с первых же слов поблагодарила нас за Ордовского-Танеевского, сказала, что она его знает с лучшей стороны, что этот человек охранит Григория Ефимовича от всяких в губернии неприятностей, к которым мы и перешли, рассказав ей в подробностях о последнем дознании. Она не только одобрила, но поблагодарила нас за наш проект о ликвидации этого дела, еще раз просила никому не говорить о нем (А. Н. Хвостов этого дела государю не докладывал), а затем, когда я ей рассказал о приезде Станкевича и провел ту же мысль, что и Распутину, о переводе Станкевича, то она вполне с этим согласилась. Через несколько дней я передал лично А. А. Вырубовой при А. Н. Хвостове второе дело в подлиннике и копию с первого, и это, видимо, рассеяло у нее всякие опасения и еще более ее расположило в нашу пользу. Когда речь зашла о поездке Распутина, то Вырубова не возражала, но как-то быстро перевела разговор на другую тему.
Подготовляясь к поездке, Мартемиан[*] попросил дать ему мадеры, которую Распутин особенно любил, и я дал из своего личного запаса ему, не помню уже сколько бутылок, но Мартемиан просил еще, так как, по его словам, в последнее время Распутин стал неумерен в употреблении вина. Просьбу эту я исполнил. Но поездка с Распутиным все оттягивалась под разными предлогами; в эти дни причиной он выставлял ожидание приезда Ордовского-Танеевского, которого А. Н. Хвостов, по его приезде, послал ко мне. Тут я узнал от Ордовского-Танеевского, что и Распутин ему о назначении телеграфировал. Ордовский-Танеевский в эту пору хотел было оставить вообще государственную службу и перейти на видную должность в одно из финансовых банковских отделений в Сибирь с хорошим окладом. О нем уже имелись у меня сведения в связи с секретными корреспонденциями первого периода моего наблюдения за Распутиным при ген. Джунковском по поводу торжественных встреч, устраиваемых им, в качестве заместителя губернатора, при поездке Распутина.
До того времени я Ордовского-Танеевского не видел; впечатление он произвел человека выдержанного, наблюдательного и очень сдержанного. Он отнюдь не скрывал своего расположения к Распутину, но указал на сдерживающее свое влияние на Распу-
