А солнце къ западу ужъ на̀чало клониться,
Горя, какъ пахаря румяное лицо,
Когда, придя съ работъ, онъ ступитъ на крыльцо,
Садится ужинать — и послѣ спитъ до свѣту;
А тамъ вставай опять — и угомону нѣту.
Сверкавшій зеленью на горизонтѣ боръ,
Покуда падали лучи ему въ упоръ,
Сталъ видимо темнѣть, подобясь синей тучѣ;
Вокругъ, съ болотъ и рѣкъ, поднялся паръ летучій;
Ужъ солнце скрылося, лишь только сквозь вершинъ
Порой прорѣжется горящій лучъ одинъ,
Какъ пламя отъ свѣчи сквозь о̀конныя щели.
Погасло. Въ полѣ мракъ. Телеги заскрипѣли:
Везутъ хозяину въ амбаръ и на гумно
Овсяные снопы, гречиху и пшено.
Летятъ пернатыя на гнѣзда, подъ повѣти…
Идетъ домой Судья; съ кормилицею дѣти
Бѣгутъ напереди; потомъ хозяинъ самъ
Съ Подкомориною и, обокъ прочихъ дамъ,
Солидно шествуетъ вельможный Подкоморій.
Поза̀ди — молодежь. Кто въ шляпѣ несъ цикорій,
Кто — бѣлые грибы; что̀ въ полѣ ни нашли
На ужинъ годнаго, въ рукахъ съ собой несли,
Заботясь старшему отдать почетъ дорогой:
Судья во всемъ любилъ обычай дѣдовъ строгой,
Увѣренъ, что пока обычай этотъ живъ —
И домы держатся и весь народъ счастливъ;
А если старина уступитъ новымъ модамъ —
Прощай тогда Литва со всѣмъ своимъ народомъ!
Свиданье первое Тадеуша съ Судьей
Недолго длилося: Судья отеръ полой
А солнце к западу уж на̀чало клониться,
Горя, как пахаря румяное лицо,
Когда, придя с работ, он ступит на крыльцо,
Садится ужинать — и после спит до свету;
А там вставай опять — и угомону нету.
Сверкавший зеленью на горизонте бор,
Покуда падали лучи ему в упор,
Стал видимо темнеть, подобясь синей туче;
Вокруг, с болот и рек, поднялся пар летучий;
Уж солнце скрылося, лишь только сквозь вершин
Порой прорежется горящий луч один,
Как пламя от свечи сквозь о̀конные щели.
Погасло. В поле мрак. Телеги заскрипели:
Везут хозяину в амбар и на гумно
Овсяные снопы, гречиху и пшено.
Летят пернатые на гнёзда, под повети…
Идёт домой Судья; с кормилицею дети
Бегут напереди; потом хозяин сам
С Подкомориною и, обок прочих дам,
Солидно шествует вельможный Подкоморий.
Поза̀ди — молодёжь. Кто в шляпе нёс цикорий,
Кто — белые грибы; что̀ в поле ни нашли
На ужин годного, в руках с собой несли,
Заботясь старшему отдать почёт дорогой:
Судья во всём любил обычай дедов строгой,
Уверен, что пока обычай этот жив —
И домы держатся и весь народ счастлив;
А если старина уступит новым модам —
Прощай тогда Литва со всем своим народом!
Свиданье первое Тадеуша с Судьёй
Недолго длилося: Судья отёр полой
