Онъ только наблюдалъ, куда садилась муха,
Подкрадывался къ ней на цыпочкахъ — и хлопъ!
Тадеушъ изо всѣхъ сидѣвшихъ тамъ особъ
Взялъ въ собесѣдницы сосѣдку-Телимену
И съ нею близь дверей, облокотясь о стѣну,
Велъ тихій разговоръ, изъ коего узналъ,
Что братъ ея, Судья, ее сестрою звалъ
Изъ шутки болѣе, иль просто по привычкѣ,
Съ какихъ не помнитъ поръ; какъ были невелички,
Почти еще дѣтьми, — такъ вздумали назвать
Ихъ, Бо́гъ-вѣсть отъ чего, ея отецъ и мать,
Хоть дѣти разнились между собой лѣта́ми
Значительно. Потомъ, въ столицѣ, хлопота́ми
Различными она Соплицѣ помогла
Обдѣлать многія домашнія дѣла, —
И съ той поры они еще сошлися болѣ,
И точно братъ съ сестрой другъ съ дружкою дотолѣ
Живутъ въ одномъ дому, хоть есть вблизи у ней
Фольварокъ[ВТ 1] собственный, нисколько не бѣднѣй
Имѣнья братняго.
Въ той комнатѣ большая
Толпа охотниковъ сидѣла. Искушая
Асессора, сказалъ проказникъ-Становой:
„Я вамъ вчера-еще ручался головой,
Панове, что ничѣмъ окончится охота
У насъ, когда въ поляхъ идетъ еще работа
И хлѣбъ неубранный покуда на-корню
Стои́тъ. И Графъ, я чай, къ назначенному дню
Не прибылъ потому. Графъ варварствомъ считаетъ
Охоту на Литвѣ, гдѣ всякій выѣзжаетъ
Охотиться въ поля безъ спросу и безъ правъ;
Что долженъ быть на то особенный уставъ,
Он только наблюдал, куда садилась муха,
Подкрадывался к ней на цыпочках — и хлоп!
Тадеуш изо всех сидевших там особ
Взял в собеседницы соседку-Телимену
И с нею близ дверей, облокотясь о стену,
Вёл тихий разговор, из коего узнал,
Что брат её, Судья, её сестрою звал
Из шутки более, иль просто по привычке,
С каких не помнит пор; как были невелички,
Почти ещё детьми, — так вздумали назвать
Их, Бо́г-весть от чего, её отец и мать,
Хоть дети разнились между собой лета́ми
Значительно. Потом, в столице, хлопота́ми
Различными она Соплице помогла
Обделать многие домашние дела, —
И с той поры они ещё сошлися боле,
И точно брат с сестрой друг с дружкою дотоле
Живут в одном дому, хоть есть вблизи у ней
Фольварок[ВТ 2] собственный, нисколько не бедней
Именья братнего.
В той комнате большая
Толпа охотников сидела. Искушая
Асессора, сказал проказник-Становой:
„Я вам вчера ещё ручался головой,
Панове, что ничем окончится охота
У нас, когда в полях идет ещё работа
И хлеб неубранный покуда на-корню
Стои́т. И Граф, я чай, к назначенному дню
Не прибыл потому. Граф варварством считает
Охоту на Литве, где всякий выезжает
Охотиться в поля без спросу и без прав;
Что должен быть на то особенный устав,
