Рожденнымъ отъ таковыхъ неисвященныхъ браковъ, не прилагались гражданскіе законы о правахъ наслѣдства. Раскольничьимъ наставникамъ запрещается выдавать свидѣтельства о бракахъ, и хотя раскольничьи жены вносятся полиціей въ обывательскія книги, но при семъ не дозволялось упоминать о бракахъ. Итакъ хотя м» свидѣтельствамъ полиціи жены и дѣти раскольниковъ поповщин-екой секты причисляемы были къ семействамъ, ни на семъ только « снованіи запрещено было присутственнымъ мѣстамъ признавать женъ и дѣтей законными, безъ метрическихъ свидѣтельствъ; между 'ііімъ раскольникамъ вовсе заиреіцепо были вести метрическія книги, слѣдовательно нельзя было имѣть и метрическихъ свидѣтельствъ. При такихъ условіяхъ семейныя отношенія раскольниковъ представлялись не болѣе какъ фактическимъ состояніемъ, не имѣвшимъ юридической твердости и опредѣлительности. Не говоря уже о невыгодѣ, происходившей отъ сего для самихъ раскольниковъ въ гражданскомъ быту.—такое состояніе оказывалось крайне неудобнымъ и для государства, ибо съ государственной точки зрѣнія п«*-возможно допустить, чтобы столь значительное число гражданъ ставалось внѣ закона во всѣхъ своихъ семейственныхъ отношеніяхъ. Въ этомъ состояніи безправія было внутреннее противорѣчіе, которое рано или поздно должно было разрѣшиться въ законѣ. Какъ скоро, бракъ швершенъ по взаимному согласію сторонъ, съ ••знаніемъ святости, постоянства и неразрывности союза, между пцами, которыя, не принадлежа къ признанной церкви по своему вѣрованію, не подчиняются церковному обряду вѣнчанья, возникаетъ вопросъ: при какихъ условіяхъ бракъ сей можетъ быть приданъ законнымъ? Вопросъ этотъ во всякомъ случаѣ требовалъ •азрѣшенія, и тѣмъ настоятельнѣе, чѣмъ далѣе расширялся кругъ . идъ, для коихъ но общественному ихъ положенію имѣютъ оси-беииую важность гражданскія права, соединенныя съ законностью брака и рожденія. Вопросъ этотъ разрѣшенъ съ изданіемъ, въ 187 і году, новыхъ правилъ о раскольничьихъ бракахъ.
Исторія раскольничьихъ браковъ. Раскольники-безпоповцы, отвергнувъ нелкѵю возможность правильнаго священства въ церкви, должны были логически придти и пришли къ мнѣнію о невозможности совершенія правильныхъ таинствъ и, слѣдовательно, правильныхъ браковъ. Отсюда возникло, посреди Ѳедосѣевскаго толка, ученіе о томъ, что самый бракъ есть скверна и что строгое дѣвство составляетъ всеобщую обязанность въ тѣснотѣ жизни предъ кончиною міра. Это ученіе, нротнворѣча потребностямъ природы, конечно не могло выдержать себя въ дѣйствительной жизни, и противодѣйствіемъ ему явилось въ поморскомъ толкѣ другое ученіе о пеобходи-
