И знакомой грустью
Сердце сладко ноетъ:
Кажется, что снова
По степи родимой
Ѣду я проселкомъ,
И закатъ далекій
Долго-долго свѣтитъ
Надъ стемнѣвшимъ моремъ
Зрѣющихъ хлѣбовъ…
1889.
И знакомой грустью
Сердце сладко ноет:
Кажется, что снова
По степи родимой
Еду я проселком,
И закат далекий
Долго-долго светит
Над стемневшим морем
Зреющих хлебов…
1889.
…Зачѣмъ и о чемъ говорить?
Всю душу, съ любовью, съ мечтами,
Все сердце стараться раскрыть —
И чѣмъ же? — одними словами!
И хоть бы въ словахъ-то людскихъ
Не такъ ужъ все было избито!
Значенья не сыщете въ нихъ,
Значеніе ихъ позабыто!
Да и кому разсказать?
При искреннемъ даже желаньи
Никто не сумѣетъ понять
Всю силу чужого страданья!
1890.
…Зачем и о чем говорить?
Всю душу, с любовью, с мечтами,
Все сердце стараться раскрыть —
И чем же? — одними словами!
И хоть бы в словах-то людских
Не так уж все было избито!
Значенья не сыщете в них,
Значение их позабыто!
Да и кому рассказать?
При искреннем даже желаньи
Никто не сумеет понять
Всю силу чужого страданья!
1890.
…Позднимъ лѣтомъ
Это было, другъ милый.
Ужъ давно не звучали
Соловьиныя пѣсни
По безмолвнымъ садамъ;
Въ темнотѣ по аллеѣ
Разливался неясный
Запахъ листьевъ сухихъ
И склоненныхъ акацій…
Тамъ, гдѣ въ двери балкона
Лампа смутно свѣтила,
Зачиналися пѣсни,
И веселыя рѣчи
…Поздним летом
Это было, друг милый.
Уж давно не звучали
Соловьиные песни
По безмолвным садам;
В темноте по аллее
Разливался неясный
Запах листьев сухих
И склоненных акаций…
Там, где в двери балкона
Лампа смутно светила,
Зачиналися песни,
И веселые речи
