пени каждому позволительно составить самому себѣ идею и опредѣленіе этого чувства. Чаще всего называютъ дружбу безкорыстнымъ чувствомъ; но настоящее понятіе о ней до-того затерялось въ людскомъ обществѣ, что такое опредѣленіе сдѣлалось общимъ мѣстомъ, подъ которымъ собственно не знаютъ, что надо разумѣть. Многіе постоянно ведутъ какой-то ариѳметическій счетъ—въ родѣ приходо-расходной памятной книжки—своимъ заслугамъ и заслугамъ друга; справляются безпрестанно съ кодексомъ дружбы, который устарѣлъ гораздо больше Птолемеевой географіи и астрономіи, или Аристотелевой риторики; все еще ищутъ, нѣтъ ли чего въ родѣ Пиладова подвига, ссылаясь на любовь, имѣющую въ ежегодныхъ календаряхъ свои статистическія таблицы помѣшательствъ, отравленій и другихъ несчастныхъ случаевъ. Когда захотятъ похвастаться другомъ, какъ хвастаются китайскимъ сервизомъ, или дорого̀ю собольей шубой, то говорятъ: „это истинный другъ“, даже выставляютъ цифру XV, XX, XXX-лѣтній другъ, и такимъ образомъ жалуютъ другу знакъ отличія и составляютъ ему очень аккуратный формуляръ. Напротивъ того, про „неистиннаго“ друга говорятъ: „этотъ приходитъ только ѣсть да пить, а мы не знаемъ, каковъ онъ на дѣлѣ“. Это у многихъ называется „безкорыстною“ дружбой.
Что̀ это проклятіе дружбы? непониманіе или непризнаніе ея правъ и обязанностей? Боже меня сохрани! Я только исключилъ бы слово „обязанности“ изъ чувства дружбы, да и слово „дружба“—тоже. Первое звучитъ какъ-то офиціально, а второе пошло. Разберите на досугѣ, отчего смѣшно не въ шутку назвать извѣстныя отношенія мужчины къ женщинѣ любовью, а мужчины къ мужчинѣ дружбой. Порядочные люди прибѣгаютъ въ этихъ случаяхъ къ перифразамъ. Обветшали эти названія, скажете вы. А чувства не обветшали: отчего же обветшали слова? И что за дружба такая,
