слабъ былъ ихъ голосъ, чтобы сохраннть будущимъ временамъ память о подвигахъ. Много было павшить героевъ, далеко разлялась кровь храбрыхъ. «Плачте вы, сыны пѣсенъ, оплакивайте смерть благороднаго Сихалина[1]. Пусть вздыхаетъ Фіона[2] на одинокихъ, равнинахъ ея милаго Ардана[3]. Они пали какъ два оленя пустыни[4], отъ руки могучаго Сварана, когда среди тысячъ онъ свирѣпствовалъ, подобно разрушительному духу бури, когда онъ сидить, мрачный, на тучахъ сѣвера и радуется смерти моряка. He дремала рука твоя, вождъ острова тумановъ, много было гибели отъ твоей руки, сынъ Семо! Подобенъ лучу неба былъ его мечъ, пронзая сыновъ долины, когда пораженный народъ падалъ и всѣ холмы пылали кругомъ. Дуфронналъ фыркалъ надъ тѣлами героевъ; Сидфадда омочилъ свое копыто въ крови. Битва осталась позади ихъ, какъ поверженныя деревья въ пустынѣ Кромлы, когда вихрь пролетитъ надъ верескомъ, нося на себѣ духовъ ночи. Плачь на утесахъ бурныхъ вѣтровъ, дѣва Инистора! Наклони свою красивую голову надъ воинами, ты милѣе духовъ холма, когда они движутся въ солнечномъ лучѣ въ полдень надъ безмолвнымъ Морвеномъ! Онъ палъ, твой юноша, поверженъ блѣдный подъ мечемъ Кухулина! Доблесть не возвеличитъ твоего возлюбленнаго для соединенія съ дочерью королей. Тренаръ[5] умеръ, дѣва Инистора! Его сѣрыя собаки воютъ въ его домѣ, видя проходящую тѣнь. Его ненатянутый лукъ виситъ въ его залѣ; ни звука на холмѣ его оленей.
Какъ тысячи волнъ стремятся къ утесамъ, такъ приблизилось войско Сварава. Какъ скала встрѣчаетъ тысячу волнъ, такъ Эринъ встрѣтилъ Сварана копій. Смерть поднимаеть вокругъ свои голоса и мѣшаетъ ихъ со звономъ щитовъ. Каждый герой — столбъ мрака; мечъ — лучъ огня въ его рукѣ. Поле звучитъ изъ края въ край, точно сто молотовъ ударяютъ другъ за другомъ по красному сыну горна. Кто это на верескѣ Лены такъ темны и мрачны? Кто они, подобные двумъ тучамъ, съ
