снова обходиться съ вольноотпущенникомъ какъ съ своимъ рабомъ. Но изъ этого правила стали дѣлать отступленія въ тѣхъ случаяхъ, когда владѣлецъ обязывался предоставить своему рабу свободу не только передъ этимъ рабомъ, но и передъ общиной. Особой легальной формы для такого обязательства установлено не было, что и служитъ лучшимъ доказательствомъ того, что первоначально вовсе не было никакого отпущенія рабовъ на волю; но можно было достигать той-же цѣли другими законными путями — путемъ завѣщанія, тяжбы и переписи. Если владѣлецъ объявилъ своего раба свободнымъ при совершеніи завѣщанія передъ народнымъ собраніемъ, или если онъ дозволилъ своему рабу предъявить противъ него въ судѣ искъ о свободѣ, или если онъ дозволилъ рабу внести свое имя въ списокъ ценза, то хотя вольноотпущенникъ и не считался гражданиномъ, но считался независимымъ какъ отъ своего прежняго господина, такъ и отъ его наслѣдниковъ, и сначала поступалъ въ число кліентовъ, а впослѣдствіи въ число плебеевъ (стр. 85). Освобожденіе сына было сопряжено съ еще большими затрудненіями, нежели освобожденіе раба, по той причинѣ, что связь владѣльца съ его рабомъ была дѣломъ случайности и потому могла быть добровольно разорвана, между тѣмъ какъ отецъ всегда оставался отцомъ для своего сына. Поэтому, чтобъ освободиться изъ подъ отцовской власти, сыновьямъ впослѣдствіи приходилось сначала поступать въ рабство и потомъ освобождаться изъ рабской зависимости; но въ ту эпоху, о которой теперь идетъ рѣчь, вообще еще не было никакой эманципаціи.
Подзащитные люди и иностранцы. По этимъ законамъ жили въ Римѣ граждане и подзащитные люди, между которыми, сколько намъ извѣстно, существовало полное равенство въ ихъ частныхъ правахъ. Напротивъ того иностранецъ, — если онъ не поступалъ подъ защиту какого-нибудь римскаго патрона и не жилъ въ качествѣ его кліента, — былъ безправенъ какъ лично, такъ и по отношенію къ своему имуществу. Все, что римскій гражданинъ отбиралъ у него, считалось такъ-же законно-пріобрѣтеннымъ, какъ и взятая съ морскаго берега никому непринадлежащая раковина; только въ томъ случаѣ, если римскій гражданинъ пріобрѣталъ землю, находящуюся внѣ римскихъ границъ, онъ могъ быть ея фактическимъ владѣльцемъ, но не считался ея законнымъ собственникомъ, потому что расширять границы общины отдѣльный гражданинъ не имѣлъ права. Не такъ было во время войны: все движимое и недвижимое имущество, какое пріобрѣталъ солдатъ, сражавшійся въ рядахъ арміи, доставалось не ему, а государству, отъ котораго, стало быть, и въ этомъ случаѣ зависѣло передвинуть границу впередъ или назадъ. — Исключенія изъ этихъ общихъ правилъ возникали вслѣдствіе особыхъ государственныхъ договоровъ, предоставлявшихъ внутри римской общины особыя права членамъ
снова обходиться с вольноотпущенником как с своим рабом. Но из этого правила стали делать отступления в тех случаях, когда владелец обязывался предоставить своему рабу свободу не только перед этим рабом, но и перед общиной. Особой легальной формы для такого обязательства установлено не было, что и служит лучшим доказательством того, что первоначально вовсе не было никакого отпущения рабов на волю; но можно было достигать той же цели другими законными путями — путем завещания, тяжбы и переписи. Если владелец объявил своего раба свободным при совершении завещания перед народным собранием, или если он дозволил своему рабу предъявить против него в суде иск о свободе, или если он дозволил рабу внести свое имя в список ценза, то хотя вольноотпущенник и не считался гражданином, но считался независимым как от своего прежнего господина, так и от его наследников, и сначала поступал в число клиентов, а впоследствии в число плебеев (стр. 85). Освобождение сына было сопряжено с еще большими затруднениями, нежели освобождение раба, по той причине, что связь владельца с его рабом была делом случайности и потому могла быть добровольно разорвана, между тем как отец всегда оставался отцом для своего сына. Поэтому, чтоб освободиться из под отцовской власти, сыновьям впоследствии приходилось сначала поступать в рабство и потом освобождаться из рабской зависимости; но в ту эпоху, о которой теперь идет речь, вообще еще не было никакой эманципации.
Подзащитные люди и иностранцы По этим законам жили в Риме граждане и подзащитные люди, между которыми, сколько нам известно, существовало полное равенство в их частных правах. Напротив того иностранец, — если он не поступал под защиту какого-нибудь римского патрона и не жил в качестве его клиента, — был бесправен как лично, так и по отношению к своему имуществу. Всё, что римский гражданин отбирал у него, считалось так же законно приобретенным, как и взятая с морского берега никому не принадлежащая раковина; только в том случае, если римский гражданин приобретал землю, находящуюся вне римских границ, он мог быть её фактическим владельцем, но не считался её законным собственником, потому что расширять границы общины отдельный гражданин не имел права. Не так было во время войны: всё движимое и недвижимое имущество, какое приобретал солдат, сражавшийся в рядах армии, доставалось не ему, а государству, от которого, стало быть, и в этом случае зависело передвинуть границу вперед или назад. — Исключения из этих общих правил возникали вследствие особых государственных договоров, предоставлявших внутри римской общины особые права членам
