Молвилъ однажды Катуллъ: не видимъ сами мы торбы,
Что за спиною у насъ. Торба моя—тяжела;
Что въ ней за ноша—не знаю, во многомъ грѣшный; но, боги,
Да не завидуютъ мнѣ Цезій, Суффенъ и Аквинъ!
5 Если жъ прогнѣвалъ васъ этой мольбой, простите, благіе:
Чудятся мнѣ за спиной все эпиграммы мои.
Молвил однажды Катулл: не видим сами мы торбы,
Что за спиною у нас. Торба моя — тяжела;
Что в ней за ноша — не знаю, во многом грешный; но, боги,
Да не завидуют мне Цезий, Суффен и Аквин!
5 Если ж прогневал вас этой мольбой, простите, благие:
Чудятся мне за спиной всё эпиграммы мои.
Вотъ изъ Парижа письмо, а вотъ—изъ Швальбаха. Други!
Съ яркой палитрой одинъ, съ лирою звонкой другой!
Радъ я внимать повторенные сладостной дружбы обѣты,
Въ милой уѣздной глуши письмами вдвое счастливъ;
5 Радъ—и еще возвышаюсь душой въ чистотѣ угрызеній:
Сколькимъ недальнимъ друзьямъ, вѣчно съ перомъ—не пишу!
Вот из Парижа письмо, а вот — из Швальбаха. Други!
С яркой палитрой один, с лирою звонкой другой!
Рад я внимать повторенные сладостной дружбы обеты,
В милой уездной глуши письмами вдвое счастлив;
5 Рад — и ещё возвышаюсь душой в чистоте угрызений:
Скольким недальним друзьям, вечно с пером — не пишу!
Лесбіи нѣтъ въ эпиграммахъ моихъ; или только мечтою,
Словно пустынникъ во снѣ, женственный образъ ловлю.
Вотъ отчего эти строки одна на другую похожи:
Тщетно уюта искать—тамъ, гдѣ живетъ холостякъ.
Лесбии нет в эпиграммах моих; или только мечтою,
Словно пустынник во сне, женственный образ ловлю.
Вот отчего эти строки одна на другую похожи:
Тщетно уюта искать — там, где живёт холостяк.
Если, усталый, ты хочешь пожить и подумать спокойно,
Если не прочь, уступивъ слабости милой, писать,—
Въ домикѣ сельскомъ, гдѣ ты—въ радушномъ уединеньѣ,
Кстати услуги тебѣ глухонѣмого слуги.
5 Изрѣдка входитъ старикъ, издающій странные звуки,
Быстрый въ движеньяхъ живыхъ, и, улыбаясь тебѣ,
Грустными смотритъ глазами и свой разговоръ начинаетъ
Въ знакахъ—житейски простой и торопливый всегда.
Ты,—не поймешь ли, поймешь,—а порой одинаково чуешь
10 Нѣкій таинственный міръ ясности и тишины.
Если, усталый, ты хочешь пожить и подумать спокойно,
Если не прочь, уступив слабости милой, писать, —
В домике сельском, где ты — в радушном уединенье,
Кстати услуги тебе глухонемого слуги.
5 Изредка входит старик, издающий странные звуки,
Быстрый в движеньях живых, и, улыбаясь тебе,
Грустными смотрит глазами и свой разговор начинает
В знаках — житейски простой и торопливый всегда.
Ты, — не поймёшь ли, поймёшь, — а порой одинаково чуешь
10 Некий таинственный мир ясности и тишины.
Былъ я доволенъ поѣздкой недальней; здѣсь же, вернувшись,
Чувствую, право, себя—словно бы дома опять.
Все же—еще затѣваю свиданіе съ милыми сердцу:
Снова сюда возвращусь,—буду ли радостенъ вновь?
5 Кажется, такъ хорошо, что и тамъ, и здѣсь то я дома;
Пусть же я дома—вездѣ. Такъ ли ужъ все хорошо?
Был я доволен поездкой недальней; здесь же, вернувшись,
Чувствую, право, себя — словно бы дома опять.
Всё же — ещё затеваю свидание с милыми сердцу:
Снова сюда возвращусь, — буду ли радостен вновь?
5 Кажется, так хорошо, что и там, и здесь то я дома;
Пусть же я дома — везде. Так ли уж всё хорошо?
