вала нищета, такое нестяжаніе, что и «самыя книги писались не на хартіяхъ, а на берестахъ»[1].
Случилось, что у самаго игумена не было ни хлѣба, ни соли и во всей обители была крайняя скудость. Три дня провелъ игуменъ безъ пищи, а на разсвѣтѣ четвертаго пошелъ къ брату Даніилу и сказалъ: я слышалъ, что ты хочешь пристроить сѣни къ кельѣ; построю я тебѣ ихъ, чтобы руки мои не были безъ дѣла; это не дорого будетъ стоять тебѣ, мнѣ хочется гнилаго хлѣба, а у тебя онъ есть. Даніилъ вынесъ куски гнилаго хлѣба, лежавшіе у него за гнилью. «Побереги, сказалъ Сергій, до девятаго часа; я не беру платы не работавши». Онъ принялся долбить столбы, тесать доски и къ вечеру построилъ сѣни. Даніилъ вынесъ ему гнилые куски; Сергій помолился, благословилъ предложенное, и съ одною водою, даже безъ соли, кончилъ обѣдъ свой. Братія крѣпились въ терпѣніи, смотря на примѣръ наставника. Наконецъ ослабѣли и стали роптать. «Мы умираемъ съ голоду, говорили немощные; ты не дозволяешь ходить за милостынею: но завтра пойдемъ отсюда, каждый въ свою сторону и болѣе не возвратимся». Преподобный собралъ всѣхъ и убѣждалъ не ослабѣвать въ искушеніи; указывалъ на заповѣдь Спасителя прежде всего искать царствія Божія, обѣщающую усерднымъ искателямъ его ниспосланіе всего нужнаго для жизни. Вѣрую, сказалъ онъ наконецъ, что Богъ не оставитъ живущихъ въ этомъ мѣстѣ. И дѣйствительно въ это самое время услышали, что кто-то стучится во врата обители. Вратарь въ отверзстіе увидѣлъ, что привезено множество хлѣбовъ. Въ радости онъ прибѣжалъ къ преподобному.
- ↑ Духовн. грам. гл. 15.
