царя Джанибека и возноситъ молитвы за дѣтей нашихъ. Потому не требовать съ него и его людей пошлинъ, ни подводъ, ни кормовъ, ни временнаго сбора и никакой почести; не касаться нашимъ до его земель, водъ, огородовъ, мельницъ и всего церковнаго; не дѣлать ни насилія, ни притязанія и не отнимать ничего. Если остановятся гдѣ, то не брать у нихъ ничего, такова воля наша. Если кто учинитъ какое либо насиліе или придумаетъ пошлину: тому — смерть. Ты митрополитъ Ѳеогностъ имѣешь объявить о сей милости нашей. Если ты коснешься неподлежащихъ тебѣ огородовъ, виноградниковъ, водъ, земли и дозволишь себѣ какую либо неправду: ты знаешь самъ, что отвѣчать будешь Богу, — на тебѣ грѣхъ. Возноси же за насъ молитву къ Богу. На утвержденіе дали мы грамату заячьяго лѣта (лошадинаго 1342 г.) въ 8 ч. мѣс. арама, въ сараѣ, гдѣ кочевала орда»[1]. Такой подвигъ и съ такими послѣдствіями былъ великою услугою блаж. Ѳеогноста для церкви и церковь признательна была къ святителю, признавъ подвигъ его «страданіемъ за церковь русскую[2].
- ↑ Григорьева о ярлыкахъ стр. 122. 123. 80. 90. 91. 94. Львов. л. 2, 107—109.
- ↑ Въ прологъ подъ 14 марта «страданіе Ѳеогноста митрополита» и описывается только страданіе при Джанибекѣ. — Болѣе, чѣмъ вѣроятно, что обычай нѣкоторыхъ раскольниковъ выстригать себѣ макушку, считаемый ими за святыню, одолженъ происхожденіемъ слишкомъ простому желанію. Бѣлое духовенство стригло тогда себѣ макушку. — Жившіе на земляхъ духовенства міряне, чтобы быть свободными отъ насилій баскаковъ, также стали выстригать себѣ макушку. Имъ стали подражать другіе уже вовсе не по мыслямъ чистой совѣсти. Теперь спрашивается: какой смыслъ имѣетъ нынѣ обычай раскольничій выстригать макушку? Никакого!
