Вскорѣ по возвращеніи изъ орды святитель огорченъ былъ страшнымъ пожаромъ, опустошившимъ Москву и истребившимъ до 18 церквей. Эго бѣдствіе тѣмъ болѣе было тягостно, что пожаръ 1343 г. былъ уже четвертый при блаж. Ѳеогностѣ, а между тѣмъ столько расходовъ сдѣлано было въ ордѣ. И однако ревностный архипастырь въ слѣдующемъ же году поручилъ греческимъ художникамъ возобновить иконное письмо въ каѳедральномъ своемъ храмѣ и возобновленіе окончено въ томъ же году[1].
По смерти Гедимина поднялись въ Литвѣ кровавыя ссоры между сыновьями его; Евнутій вынужденъ былъ бѣжать изъ Литвы и явился въ Москву; благосклонно принятый в. княземъ язычникъ князь крещенъ былъ митрополитомъ съ именемъ Іоанна. Въ слѣдъ за тѣмъ прибылъ къ митрополиту новгородскій архіепископъ съ богатыми дарами и первосвятитель почтилъ блаж. Василія кресчатыми ризами[2].
По случаю назначенія особаго митрополита для южной Россіи блаженному Ѳеогносту пришлось испытать тревоги и хлопоты. По совѣщаніи съ в. княземъ посланы были въ Царь-градъ послы, и заботы святителя не были безплодны. Константинопольскій соборъ 1347 г. опредѣлилъ уничтожить прежнее опредѣленіе объ особомъ южномъ митрополитѣ и почтилъ Ѳеогносга званіемъ «препочтеннаго митрополита и экзарха всей Россіи»[3]. Обрадованный такимъ рѣшеніемъ константинопольскаго собора, блаж. Ѳеогностъ въ слѣдующемъ году (1348) отправился
