шкута, въ 1854 г. разбиты 7 струовъ, въ 1859 г. — пять и въ 1873 г. — два.
О томъ, сколько гибнетъ народа при несчастныхъ случаяхъ на Двинскихъ порогахъ, къ сожалѣнію, нѣтъ никакихъ данныхъ. Только очевидцы могутъ судить, какому риску подвергается здѣсь жизнь сплавщиковъ. Вотъ разсказъ одного изъ очевидцевъ 110).
„Миновавъ Мѣнку, мы привалили у Якобштадта. Здѣсь въ малую воду откружаютъ тваоры на лайбы, а если ихъ нѣтъ, то на берегъ. Пришлось и мнѣ это дѣлать. Выгрузили изъ двухъ барокъ окло трехъ тысячъ пудовъ, оставили караульнаго и поплыли далѣе. Мнѣніе моихъ кормщиковъ было — проплыть первый порогъ и заночевать на послѣднемъ привалѣ подъ боромъ, въ нѣсколькихъ верстахъ отъ главныхъ пороговъ. Первая барка такъ и сдѣлала, но на другой, съ майкой, на которой находился я, когда начали приваливать, вырвало соху, и на берегу остались три человѣка и лодка. Въ минуту набрли запасной снасти и выѣхали еще двое, но снасти не хватлио до берега. Между тѣмъ, было около восьми часовъ вечера, поднимался вѣтеръ, и впереди грозно шумѣли пороги. Лодокъ не успѣли привязать и ихъ отнесло отъ барки. Упущенныя снасти торопливо выбирали на мостокъ. Пложенше было отчаянное, которое можетъ понять только тотъ, кто плавалъ по Двинскимъ порогамъ. Я стоялъ на заднемъ мостикѣ и смотрѣлъ на кормщика; онъ былъ неузнаваемъ: безъ шапки, которую сорвал вѣтромъ, съ растрепанными волосами, блѣдный стоялъ онъ на крышѣ и смотрѣлъ впередъ.
