рилъ уже съ Клаусомъ Фикеномъ, Вильгельмомъ Шпрингаузеномъ, съ элтерманомъ Ролоффомъ Шредеромъ и другими, которые ничего противъ этого дѣла имѣть не будутъ, если только уговорить магистратъ. Они ему посовѣтовали обратиться ко мнѣ, чтобы я похлопоталъ за нихъ у господина бургомистра. Я однако еще разъ заявилъ ему, что подумаю и, тогда онъ ушелъ (очень можетъ быть, что они подсматривали куда я пойду). Я тотчасъ же отправился къ бывшему въ то время бургграфомъ Каспару Бергену и разсказалъ ему объ этомъ дѣлѣ и просилъ у него совѣта, который онъ мнѣ и изложилъ и который мнѣ понравился. Я, именно, долженъ былъ сказать Дукеру, что нисколько не думаю, чтобы кардиналъ замышлялъ что-либо противное Богу по отношеніи къ его к. в.; а если это не такъ, то пусть онъ, Дукеръ, мнѣ это выскажетъ по секрету, чтобы я въ такомъ случаѣ могъ принаровиться по обстоятельствамъ. Но онъ больше уже не приходилъ ко мнѣ. Между тѣмъ кардиналъ объявилъ, что кто не захочетъ присягнуть, тотъ пусть и не присягнетъ, но тутъ же далъ понять, что если они присягнутъ, то это подастъ имъ надежду на снисхожденіе со стороны его кор. вел., чего не будетъ, если они откажутся. Послѣ этого всѣ большею частью и присягнули, за исключеніемъ Дукерновъ и немногихъ другихъ, которые выѣхали вонъ изъ страны. Фридрихъ же Дукеръ умеръ въ Нидерландахъ, оставивъ въ Ливоніи свою жену и сына.
Новый календарь и календарныя смуты въ Ригѣ.
Прежде чѣмъ уѣхать, кардиналъ передалъ (магистрату) королевскій указъ о томъ, что Рига должна принять григоріанскій календарь и что этотъ календарь долженъ быть обнародованъ. Слѣдствіемъ этого произошли удивительный смуты въ городѣ: бюргеры вообразили, что перемѣна календаря повлечетъ за собою перемѣну всего лютеранскаго ученія и возстановленіе папской религіи. Послѣ этого были присланы еще повторительные указы о томъ, но община ни зачто не хотѣла повиноваться имъ. Тогда магистратъ и городское управленіе приказали обнародовать новый календарь какъ гражданское (не духовное) дѣло, вслѣдствіе чего поднялся ропотъ въ общинѣ, а въ особенности возсталъ противъ календаря школьный ректоръ Гейнрихъ Мэллеръ, проповѣдывавшій своимъ ученикамъ, что новый календарь для папы есть мостъ, чрезъ который папа намѣренъ снова ввести католичество въ городѣ. Таковъ былъ ропотъ между бюргерами.
