тельствами приводимые имъ обрывки ея писаній, изъ которыхъ ни одинъ серьезный человѣкъ не въ состояніи вывести подобнаго заключенія. Но на что̀ неспособенъ серьезный человѣкъ вообще, на то способенъ самый даже серьезный англичанинъ — разъ только произнесено слово: «русскій шпіонъ въ Индіи». Я увѣренъ, что Годжсонъ совершенно искренно остановился на своемъ предположеніи и въ немъ утвердился, что ему совершенно искренно повѣрили члены «Лондонскаго общества для психическихъ изслѣдованій», а за ними и весьма многіе англійскіе люди.
Тѣмъ не менѣе эта искренность ничуть не уничтожаетъ грубой ошибки, въ которую впали Годжсонъ и «психисты». Е. П. Блаватская не была шпіонкой, и я говорю это вовсе не потому, что считаю ее неспособной на подобную роль, а потому, что осенью 1885 года (т. е. тогда, когда разслѣдованіе Годжсона было уже окончено и отчетъ его, со всѣми заключеніями, печатался) «она страстно желала сдѣлаться тайнымъ агентомъ русскаго правительства въ Индіи». Если она «желала быть» — значитъ «до того времени не была». Какимъ образомъ я узналъ это — разскажу въ своемъ мѣстѣ, а подъ конецъ моего разсказа дойду, естественно, и до вывода изъ него, то-есть до вопроса о томъ, что́ могло подвигнуть нашу «современную жрицу Изиды» на всю ея печальную дѣятельность.
Если заключеніе Годжсона по поводу мнимаго шпіонства Блаватской, несмотря на всю его бездоказательность, можно все же почесть искреннимъ и объяснить англійской склонностью всюду видѣть русскихъ шпіоновъ, — то гораздо уже труднѣе найти «приличное» основаніе его сужденія объ Олкоттѣ. Онъ до конца упорно объявляетъ «полковника» невиннымъ глупцомъ, а не пособникомъ Блаватской въ ея различныхъ обманахъ, и въ то же время приводитъ такіе факты, послѣ которыхъ внимательный читатель «Отчета» непремѣнно долженъ вынести ясное убѣжденіе въ томъ, что Олкоттъ и лгунъ и плутъ, несмотря на свою глупость. Эти приводимые факты завѣдомо ложныхъ показаній президента Теософическаго Общества и его участіе въ «феноменахъ», поддѣльность которыхъ тутъ же неопровержимо доказы-
тельствами приводимые им обрывки ее писаний, из которых ни один серьезный человек не в состоянии вывести подобного заключения. Но на что не способен серьезный человек вообще, на то способен самый даже серьезный англичанин — раз только произнесено слово: «Русский шпион в Индии». Я уверен, что Годжсон совершенно искренне остановился на своем предположении и в нем утвердился, что ему совершенно искренне поверили члены «Лондонского общества для психических исследований», а за ними и весьма многие английские люди.
Тем не менее эта искренность ничуть не уничтожает грубой ошибки, в которую впали Годжсон и «психисты». Е. П. Блаватская не была шпионкой, и я говорю это вовсе не потому, что считаю ее не способной на подобную роль, а потому, что осенью 1885 года (то есть тогда, когда расследование Годжсона было уже окончено и отчет его, со всеми заключениями, печатался) «она страстно желала сделаться тайным агентом русского правительства в Индии». Если она «желала быть» — значит «до того времени не была». Каким образом я узнал это — расскажу в своем месте, а под конец моего рассказа дойду, естественно, и до вывода из него, то есть до вопроса о том, что могло подвигнуть нашу «современную жрицу Изиды» на всю ее печальную деятельность.
Если заключение Годжсона по поводу мнимого шпионства Блаватской, несмотря на всю его бездоказательность, можно все же почесть искренним и объяснить английской склонностью всюду видеть русских шпионов, то гораздо уже труднее найти «приличное» основание его суждения об Олкотте. Он до конца упорно объявляет «полковника» невинным глупцом, а не пособником Блаватской в ее различных обманах, и в то же время приводит такие факты, после которых внимательный читатель «Отчета» непременно должен вынести ясное убеждение в том, что Олкотт и лгун и плут, несмотря на свою глупость. Эти приводимые факты заведомо ложных показаний президента «Теософического общества» и его участие в «феноменах», поддельность которых тут же неопровержимо доказы-
