насилій: по воцареніи Эроса надъ богами, воцарились любовь и миръ, какъ теперь. Итакъ онъ юнъ, да кромѣ того, и нѣженъ; а изображать нѣжность бога есть дѣло такого поэта, D. какъ Омиръ[1] который Ату называетъ богинею и притомъ нѣжною, говоря, что
|
Нѣжны стопы у нея; не касается ими |
Прекрасное, мнѣ кажется, привелъ онъ доказательство нѣжности, что не по твердому ходитъ она, а по мягкому мѣсту. Этимъ же доказательствомъ воспользуемся и мы E. примѣнительно къ Эросу, что онъ нѣженъ; ибо Эросъ ходитъ не по землѣ и даже не по головамъ, которыя неслишкомъ мягки, а по самому мягкому изъ существъ, и тамъ обитаетъ. Вѣдь онъ утверждаетъ свое жилище въ нравахъ и душахъ боговъ и человѣковъ, хотя не по порядку во всѣхъ душахъ, но если встрѣчаетъ душу, имѣющую нравъ жестокій, то удаляется, а когда мягкій — обитаетъ. Итакъ, прикасаясь всегда и ногами, и всѣмъ, къ мягчайшему изъ мягкихъ, Эросъ по необходимости 196. нѣженъ. Онъ въ высшей степени юнъ и нѣженъ, но при этомъ и гибокъ; потому что иначе не могъ бы ни войти во всякую душу, чтобы скрыться въ ней, ни выдти, если она жестока. Важнымъ доказательствомъ этой соразмѣрной и гибкой идеи служитъ благообразіе, которое, по согласію всѣхъ, особенно свойственно Эросу; потому что безобразіе и Эросъ всегда взаимно враждебны. О красотѣ краски въ лицѣ этого бога свидѣтельствуетъ то, что его мѣсто на цвѣтахъ; а что не B. цвѣтетъ, или отцвѣло, — тѣло ли то, или душа, или что другое, — тамъ онъ не садится: онъ сидитъ и остается, встрѣчая только мѣсто цвѣтущее и благовонное.
О красотѣ бога довольно и этого, хотя оставалось бы сказать еще многое. Теперь надобно говорить о добродѣтели Эроса. Важнѣйшее здѣсь то, что Эросъ и не обижаетъ и не по-
- ↑ Приводимые здѣсь стихи Омира взяты изъ его Иліады — XIX, 92 sqq.
насилий: по воцарении Эроса над богами, воцарились любовь и мир, как теперь. Итак он юн, да кроме того, и нежен; а изображать нежность бога есть дело такого поэта, D. как Омир[1] который Ату называет богинею и притом нежною, говоря, что
|
Нежны стопы у неё; не касается ими |
Прекрасное, мне кажется, привел он доказательство нежности, что не по твердому ходит она, а по мягкому месту. Этим же доказательством воспользуемся и мы E. применительно к Эросу, что он нежен; ибо Эрос ходит не по земле и даже не по головам, которые неслишком мягки, а по самому мягкому из существ, и там обитает. Ведь он утверждает свое жилище в нравах и душах богов и человеков, хотя не по порядку во всех душах, но если встречает душу, имеющую нрав жестокий, то удаляется, а когда мягкий — обитает. Итак, прикасаясь всегда и ногами, и всем, к мягчайшему из мягких, Эрос по необходимости 196. нежен. Он в высшей степени юн и нежен, но при этом и гибок; потому что иначе не мог бы ни войти во всякую душу, чтобы скрыться в ней, ни выйти, если она жестока. Важным доказательством этой соразмерной и гибкой идеи служит благообразие, которое, по согласию всех, особенно свойственно Эросу; потому что безобразие и Эрос всегда взаимно враждебны. О красоте краски в лице этого бога свидетельствует то, что его место на цветах; а что не B. цветет, или отцвело, — тело ли то, или душа, или что другое, — там он не садится: он сидит и остается, встречая только место цветущее и благовонное.
О красоте бога довольно и этого, хотя оставалось бы сказать еще многое. Теперь надобно говорить о добродетели Эроса. Важнейшее здесь то, что Эрос и не обижает и не по-
————————————
- ↑ Приводимые здесь стихи Омира взяты из его Илиады — XIX, 92 sqq.
