черномъ (Фонѣ), тогда происходитъ цвѣтъ синій (темно-лазуревый), отъ смѣшенія же синяго съ бѣлымъ бываетъ цвѣтъ голубой, а отъ смѣси коричневаго съ чернымъ — зеленый. Что же касается другихъ цвѣтовъ, образующихся изъ этихъ, то изъ приведенныхъ примѣровъ легко понять, какими смѣшеніями можно съ вѣроятностію изъяснить ихъ·
Гёте въ своей "исторіи ученій о цвѣтахъ** вотъ въ какомъ видѣ представляетъ ученіе древнихъ объ этомъ предметѣ. "Древніе, говоритъ онъ, выводили всѣ цвѣта изъ свѣта и мрака, изъ бѣлаго и чернаго, и говорили, что всѣ остальные цвѣта вмѣщаются между этими двумя крайностями и состоятъ изъ смѣшенія ихъ между собою, при чемъ одни принимали меньшее количество главныхъ или ро-довыхъ цвѣтовъ, другіе большее, одни — 7, другіе — 12. Изъ разсмотрѣнія названій цвѣтовъ какъ греческихъ такъ и латинскихъ оказывается, что древніе употребляли генерическія названія вмѣсто видовыхъ и наоборотъ, и что вообще эти названія не имѣли у нихъ ни точности, ни устойчивости. У нихъ напр. желтый цвѣтъ приближается то къ красному, то къ синему, красный — переходитъ то въ желтый, то въ голубой, голубой — то въ зеленый, то въ красный, иурпуровый колеблется между краснымъ и голубымъ и приближается то къ багровому, то къ фіолетовому. Такъ какъ древніе смотрѣли на цвѣта, какъ на нѣчто не устойчивое и движущееся по ступенямъ и внизъ и вверхъ, то и говорили напр., что желтый цвѣтъ можетъ покраснѣть, и наоборотъ, что красный можетъ пожелтѣть, что каждый изъ цвѣтовъ прибавкою свѣта можно сдѣлать жиже, свѣтлѣе, а прибавкою тѣни-гуще, темнѣе. Каждый цвѣтъ отъ сгущенія или, такъ сказать, самососредоточенія становится темнѣе, и въ такомъ разѣ, независимо отъ рода или вида, къ которому онъ относится, древніе называли его suasum, πεπεισμένον, in se consumptum, plenum, saturum — κατακορές, meracum — άκρατον, pressum — βαρύ, ad-strictum, austerum,^triste — αυστηρόν amarum πιχρόν, nubilum — αμαυρόν, profundam — βαθύ. Наоборотъ, каждый цвѣтъ отъ разбавки блѣднѣетъ, тогда его называли dilutum, liquidum — εδαρές, pallidum έκλευκον. Потомъ каждый цвѣтъ можетъ быть усиленъ до блеска или до способности отражать въ себѣ свѣтъ, тогда его называли clarum, candidum, bcutum — οξύ, excitatum, laetum, hilare, vegetum, floridum — εύανθές, ανθηρόν. Что касается теперь генерическихъ и видовыхъ названій, то начиная съ той самой низшей ступени, гдѣ свѣтъ впервые даетъ впечатлѣніе цвѣта, мы встрѣчаемъ прежде всего άχρόν (блѣдный безцвѣтный),
черном (Фоне), тогда происходит цвет синий (темно-лазуревый), от смешения же синего с белым бывает цвет голубой, а от смеси коричневого с черным — зеленый. Что же касается других цветов, образующихся из этих, то из приведенных примеров легко понять, какими смешениями можно с вероятностью изъяснить их·
Гёте в своей "истории учений о цветах** вот в каком виде представляет учение древних об этом предмете. "Древние, говорит он, выводили все цвета из света и мрака, из белого и черного, и говорили, что все остальные цвета вмещаются между этими двумя крайностями и состоят из смешения их между собою, при чём одни принимали меньшее количество главных или ро-довых цветов, другие большее, одни — 7, другие — 12. Из рассмотрения названий цветов как греческих так и латинских оказывается, что древние употребляли генерические названия вместо видовых и наоборот, и что вообще эти названия не имели у них ни точности, ни устойчивости. У них напр. желтый цвет приближается то к красному, то к синему, красный — переходит то в желтый, то в голубой, голубой — то в зеленый, то в красный, иурпуровый колеблется между красным и голубым и приближается то к багровому, то к фиолетовому. Так как древние смотрели на цвета, как на нечто не устойчивое и движущееся по ступеням и вниз и вверх, то и говорили напр., что желтый цвет может покраснеть, и наоборот, что красный может пожелтеть, что каждый из цветов прибавкою света можно сделать жиже, светлее, а прибавкою тени-гуще, темнее. Каждый цвет от сгущения или, так сказать, самососредоточения становится темнее, и в таком разе, независимо от рода или вида, к которому он относится, древние называли его suasum, πεπεισμένον, in se consumptum, plenum, saturum — κατακορές, meracum — άκρατον, pressum — βαρύ, ad-strictum, austerum,^triste — αυστηρόν amarum πιχρόν, nubilum — αμαυρόν, profundam — βαθύ. Наоборот, каждый цвет от разбавки бледнеет, тогда его называли dilutum, liquidum — εδαρές, pallidum έκλευκον. Потом каждый цвет может быть усилен до блеска или до способности отражать в себе свет, тогда его называли clarum, candidum, bcutum — οξύ, excitatum, laetum, hilare, vegetum, floridum — εύανθές, ανθηρόν. Что касается теперь генерических и видовых названий, то начиная с той самой низшей ступени, где свет впервые дает впечатление цвета, мы встречаем прежде всего άχρόν (бледный бесцветный),
