»Нѣтъ«, брякнулъ онъ наотрѣзъ, и опять зашагалъ молча.
»Да что́ же это, панъ Яковъ?« говорю. »Сначала гналъ, не въ укоръ тебѣ сказать, какъ вѣтровъ батько, а теперь чего отставать началъ?«
Въ ту пору взошли мы на пригорокъ. Невысокъ пригорокъ, а какъ взглянуть на Хмѣлинцы, то все село, какъ на ладони.
»Отдохнемъ«, говорю:
Мы сѣли. Смотритъ мой Яковъ на село, а глаза у него такъ и разбѣгаются. Смотрю и я. Всё мѣста знакомыя, и хаты, и сады…. славное село—когда бы вы видѣли! Церковь стоитъ высокая; ее, говорятъ, какой-то старый сотникъ строилъ. Цви́нтарь[1] заросъ черешнякомъ и травою чуть не по самый поясъ.
Хаточки попрятались въ вишневыхъ садахъ. Хорошо, что́ и говорить!
Сидимъ, смотримъ. По селу слышался людской говоръ; потомъ всѣ разошлись, одинъ за другимъ. Стрекотали еще двѣ молодицы, расходились и опять сходились, да
- ↑ Цви́нтарь значитъ кладбище около церкви; но гдѣ и нѣтъ вокругъ церкви могилъ, все равно называется мѣсто внутри церковной огороды цвинтаремъ.
«Нет», брякнул он наотрез, и опять зашагал молча.
«Да что́ же это, пан Яков?» говорю. «Сначала гнал, не в укор тебе сказать, как ветров батько, а теперь чего отставать начал?»
В ту пору взошли мы на пригорок. Невысок пригорок, а как взглянуть на Хмелинцы, то всё село, как на ладони.
«Отдохнем», говорю:
Мы сели. Смотрит мой Яков на село, а глаза у него так и разбегаются. Смотрю и я. Всё места знакомые, и хаты, и сады…. славное село — когда бы вы видели! Церковь стоит высокая; ее, говорят, какой-то старый сотник строил. Цви́нтарь[1] зарос черешняком и травою чуть не по самый пояс.
Хаточки попрятались в вишневых садах. Хорошо, что́ и говорить!
Сидим, смотрим. По селу слышался людской говор; потом все разошлись, один за другим. Стрекотали еще две молодицы, расходились и опять сходились, да
- ↑ Цви́нтарь значит кладбище около церкви; но где и нет вокруг церкви могил, всё равно называется место внутри церковной огороды цвинтарем.
