вая вишня въ твоемъ садикѣ, закукуетъ сѣрая кукушечка,—я и приплыву къ тебѣ, и приплыву не бурлакомъ наемнымъ, а вольнымъ козакомъ, Катря!«
Выходили козаки осенью, приказывали ждать себя на весну.
вая вишня в твоем садике, закукует серая кукушечка, — я и приплыву к тебе, и приплыву не бурлаком наемным, а вольным козаком, Катря!»
Выходили козаки осенью, приказывали ждать себя на весну.
Сидитъ Катря въ свѣтлицѣ, вышиваетъ шелкомъ рукава да рушники, да всё въ окошечко поглядываетъ: все ли кружитъ да мететъ метелица, или уже снѣгъ сталъ таять и скоро тепломъ повѣетъ?
Взломался ледъ, прошелъ. Шумитъ Днѣпръ, сивѣетъ да чернѣетъ, да плещетъ въ берега. Распускается верба, зеленѣютъ камыши. Весела наша Катря, ходитъ да посматриваетъ.
Зацвѣла вишня, прокуковала сѣрая кукушка,—хорошо стало въ саду. Стелется барвінокъ да цвѣтетъ голубымъ цвѣтомъ; заалѣла зірка; засинѣлъ гороби́ный горо́шокъ; во́вча сту́па пустила широкій листъ; вотъ уже макъ цвѣтетъ разцвѣтаетъ, бѣлый да лиловый, да алый, да полный такой! вотъ раскинулся по землѣ синій рястъ, разрослась зеленая ру́та….
Сидит Катря в светлице, вышивает шелком рукава да рушники, да всё в окошечко поглядывает: всё ли кружит да метет метелица, или уже снег стал таять и скоро теплом повеет?
Взломался лед, прошел. Шумит Днепр, сивеет да чернеет, да плещет в берега. Распускается верба, зеленеют камыши. Весела наша Катря, ходит да посматривает.
Зацвела вишня, прокуковала серая кукушка, — хорошо стало в саду. Стелется барвинок да цветет голубым цветом; заалела зирка; засинел гороби́ный горо́шок; во́вча сту́па пустила широкий лист; вот уже мак цветет расцветает, белый да лиловый, да алый, да полный такой! вот раскинулся по земле синий ряст, разрослась зеленая ру́та….
