На другой день по пріѣздѣ домой, Иванъ Алекс. отправился по желѣзной дорогѣ на югъ искать счастья.
Черезъ два дня мы получили слѣдующую телеграмму: „подходящее имѣніе близь Московско-Курской чугунки — 850 десятинъ за 100 тысячъ нашелъ. Отвѣчайте Курскъ.“
Мы отвѣчали:
„Кончайте, задаточныя деньги получите банковымъ переводомъ изъ Москвы“.
Дня черезъ четыре вернувшійся Иванъ Алекс. разсказалъ слѣдующее:
„Конечно, я прежде всего бросился къ нотаріусамъ. И вотъ сижу я въ Курскѣ у нотариуса и разсказываю ему о своей задачѣ. Въ конторѣ случился какой-то мужичекъ: „да вотъ, говоритъ, у насъ по сосѣдству сколько лѣтъ ужь продается имѣніе, какое вамъ надо, — сельцо Воробьевка наслѣдниковъ Ширковыхъ. А продаютъ его опекуны: графъ Сиверсъ да еще баринъ Гришинъ — что-ли, въ Харьковѣ ихъ хорошо знаютъ, да вотъ покупателей то все нѣтъ. Земля у крестьянъ въ арендѣ, лѣсу до 300 десят. ; усадьба старинная, каменная; мельница на рѣкѣ“.
„Сбѣгалъ я посмотрѣть имѣніе въ 25-ти верстахъ отъ Курска по нашей желѣзной дорогѣ. Имѣніе мнѣ понравилось. Я захватилъ деньги изъ банка и бросился въ Харьковъ, гдѣ отыскалъ графа Сиверса, съ которымъ мы тотчасъ кончили дѣло въ два слова за 100 тысячъ рублей и купчую пополамъ. Вотъ и домашняя расписка въ полученіи пяти тысячъ задатку. Купчая должна быть совершена 1 ноября“.
На этомъ дѣло пока и остановилось, если не считать, что я, по просьбѣ Ивана Александр., всетаки проѣхалъ хоть мелькомъ взглянуть на окончательно приторгованную уже Воробьевку.
Побывавши въ паркѣ, въ лѣсу и осмотрѣвши усадьбу, я остался весьма доволенъ покупкою, но никакъ не настоящимъ состоянія имѣнія, къ которому приходилось усердно прикладывать руки.
Я уже имѣлъ случай въ перепискѣ съ Тургеневымъ выска-
