него христианского коммунизма оказалась неспособной преодолеть классовые противоположности своего времени, то она сама приводила к развитию новой противоположности классов. Благодаря тому, что сила и братство первых христианских общин все увеличивались, из их неограниченного самоуправления вырос господствующий класс—духовенство, по отношению к которому класс рядовых членов мало-помалу попадал в подчиненное положение. У тех несчастных и бедняков, из которых рекрутировались первые общины, не было достаточной дальновидности и силы для того, чтобы сохранить демократический строй общин. Епископы приобретали все большую независимость от своих избирателей, и уже в третьем веке почти повсюду общины сохранили только одно право—утверждать чиновников церкви.
Духовенство организовалось в замкнутую корпорацию, которая была самопополняющейся корпорацией и по своему усмотрению располагала церковным имуществом.
Рука об руку с этим шло сплочение первоначально совершенно самостоятельных отдельных общин в один большой союз, в общую церковь. Одинаковые воззрения, одинаковые цели, одни и те же гонения уже давно приводили отдельные общины к сношениям друг с другом при помощи делегатов и посланий; к концу второго столетия церкви отдельных провинций уже образовали более или менее устой чивые союзы, в которых верховными учреждениями были съезды (соборы) их делегатов, синоды епископов, и уже в 325 году в Никее состоялся первый имперский съезд. Господствующее положение на соборах занимали епископы, являвшиеся представителями наиболее сильных и богатых обшин, и таким образом епископ Рима оказался, в конце-концов, во главе христианского мира.
Все это развитие сопровождалось великой борьбой против государственной власти, которая не хотела допустить нового государства в государстве, борьбой между отдельными организациями и внутри организаций, борьбой между духовенством и народом, при чем победа обыкновенно оставалась на стороне духовенства. Но среди этой борьбы христианская церковь превратилась в организацию, которая сосредоточивала в себе все, что еще оставалось в античном