измѣннымъ благородствомъ намѣреній, мы создали для своего пользованія садъ истинной красоты. Вѣря тому, что вѣра двигаетъ горами, мы совершили единственное чудо, которое намъ разрѣшилъ Господь“.
Послѣ подобныхъ рѣчей трудно повѣрить, чтобы авторъ „Цвѣтовъ зла“, несмотря на свои сатанинскія склонности,(!!) часто посѣщалъ искусственный рай!
За этюдомъ о гашишѣ слѣдуетъ этюдъ объ опіумѣ, но здѣсь Бодлэръ руководился одной странной книгой, очень извѣстной въ Англіи: „Признанія одного англійскаго опіофага“, авторомъ которой былъ де Куинси, извѣстный эллинистъ, превосходный писатель, человѣкъ, достойный всякаго уваженія, осмѣлившійся съ трагическимъ чистосердіемъ сдѣлать въ странѣ, наиболѣе закоснѣлой въ ханжествѣ, признаніе въ своей страсти къ опіуму, описать эту страсть, изобразить всѣ ея фазисы, перерывы, возвраты, борьбу, восторги, упадки, экстазы и фантасмагоріи, за которыми слѣдуетъ невыразимая тоска. Де-Куинси—вещь почти невѣроятная—дошелъ, понемногу увеличивая дозы, до восьми тысячъ капель въ день, что(!) однако не помѣшало ему достигнуть семидесятилѣтняго возраста, такъ какъ онъ умеръ въ 1859 г. и заставилъ долго ждать докторовъ, которымъ завѣщалъ, въ насмѣшку и какъ любопытный предметъ научнаго эксперимента, свое тѣло, насыщенное опіумомъ. Эта дурная привычка не помѣшала ему издать цѣлый рядъ литературныхъ и научныхъ трудовъ, въ которыхъ ничто не обнаруживаетъ рокового вліянія того, что онъ самъ называетъ своимъ „Чернымъ Идоломъ“. Конецъ книги заставляетъ предполагать, что лишь благодаря сверхчеловѣческимъ усиліямъ, автору удалось исправиться; но эта жертва могла быть принесена во имя нравственности и приличій, подобно награжденію добродѣтели и наказанію преступленія въ концѣ мелодрамы, такъ какъ окончательная безнаказанность была бы дурнымъ примѣромъ. Де-Куинси утверждаетъ, что, послѣ 17-лѣтняго употребленія и 8-лѣтняго злоупотребленія опіумомъ онъ могъ отказаться отъ этого вреднаго вещества.
Не надо лишать мужества опіофаговъ, обладающихъ доброй волей. Но все-таки сколько любви въ этомъ лирическомъ воззваніи къ коричневой жидкости:
„О справедливый, тонкій и могучій опіумъ! Ты, про-
