Едва закрываетъ
Темносинія сферы,
Что подъ ними горятъ незамѣтнымъ огнемъ,
На вѣкахъ прозрачныхъ,
60 Какъ въ родной колыбели,
Съ улыбкою Сонъ задремалъ.
И пряди волосъ золотыхъ затѣняютъ
Эту гордость прекрасную—
Грудь ея бѣлоснѣжную,
И вьются, сплетаясь, вокругъ бѣлизны ея,
Какъ побѣги густой павилики
Вьются вкругъ мрамора.
Чу! стремительный натискъ порывистыхъ звуковъ
Точно слитный волшебный напѣвъ,
70 Что встаетъ и ростетъ вкругъ забытыхъ развалинъ,
Въ часъ когда чуть проносится западный вѣтеръ,
И вечернія волны ему отвѣчаютъ,
По прибрежью шурша:
Онъ безсвязнѣй, чѣмъ звуки,
Что не скованы мѣрой,
Звуки арфы невидимой рощъ и долинъ,
Близь которой проносятся геніи вѣтра.
Проносясь по волнамъ благозвучья и свѣта,
Демонъ Міра, въ воздушной своей колесницѣ,
80 Полонъ власти безмолвной, нисходитъ:
Въ колесницѣ своей онъ покоится, легкій,
Точно облачко, самый воздушный оттѣнокъ
Отъ зари сохранившее въ часъ предвечерній,
И блестящій, какъ этотъ покровъ волокнистый,
Подъ сіяніемъ звѣздъ,
Надѣвающихъ пышность одеждъ преходящихъ.
Колесница сіяла таинственнымъ блескомъ,
И четыре прекрасныя тѣни ее
Увлекали по воздуху; возжи изъ яркихъ лучей
90 Умѣряютъ ихъ бѣгъ неземной;
И они, повинуясь, сложили
Воздушныя крылья:
Едва закрывает
Тёмно-синие сферы,
Что под ними горят незаметным огнем,
На веках прозрачных,
60 Как в родной колыбели,
С улыбкою Сон задремал.
И пряди волос золотых затеняют
Эту гордость прекрасную —
Грудь её белоснежную,
И вьются, сплетаясь, вокруг белизны её,
Как побеги густой павилики
Вьются вкруг мрамора.
Чу! стремительный натиск порывистых звуков
Точно слитный волшебный напев,
70 Что встает и растет вкруг забытых развалин,
В час когда чуть проносится западный ветер,
И вечерние волны ему отвечают,
По прибрежью шурша:
Он бессвязней, чем звуки,
Что не скованы мерой,
Звуки арфы невидимой рощ и долин,
Близ которой проносятся гении ветра.
Проносясь по волнам благозвучья и света,
Демон Мира, в воздушной своей колеснице,
80 Полон власти безмолвной, нисходит:
В колеснице своей он покоится, легкий,
Точно облачко, самый воздушный оттенок
От зари сохранившее в час предвечерний,
И блестящий, как этот покров волокнистый,
Под сиянием звезд,
Надевающих пышность одежд преходящих.
Колесница сияла таинственным блеском,
И четыре прекрасные тени ее
Увлекали по воздуху; вожжи из ярких лучей
90 Умеряют их бег неземной;
И они, повинуясь, сложили
Воздушные крылья:
