поднятая проблема. Между тем, через Декарта сомнение это проникло в философию и должно было держать ее представителей в постоянном беспокойстве, пока не получило себе окончательного разрешения. С этих пор появилось сознание, что без основательного понимания и выяснения разницы между идеальным и реальным невозможна никакая прочная и удовлетворительная философская система, — и вопроса об этом различии нельзя было уже обойти.
Для его решения прежде всего была придумана Мальбраншем система причин-поводов. Самую проблему, во всем ее объеме, Мальбранш понимал яснее, серьезнее и глубже, нежели Декарт (Recherches de la vérité, livre III, seconde partie). Последний признал реальность внешнего мира по доверию к Богу; при этом, конечно, бросается в глаза, что в то время как другие философы-теисты стремятся доказать существование Бога из существования мира, Декарт, наоборот, существование мира доказывает только из существования и правдивости Бога: это — космологическое доказательство наизнанку. Мальбранш и здесь делает шаг далее: он учит, что мы все вещи видим непосредственно в самом Боге. Это значит, конечно, объяснять неизвестное посредством еще более неизвестного. Сверх того, по его мнению, мы не только видим все вещи в Боге, но Он в то же время — единственное действующее начало в них, так что физические причины только кажутся действующими, а на деле не более, как causes occasionnelles (Rech. d. l. vér., liv. VI; seconde partie, ch. 3). Таким образом, уже здесь является перед нами, в существенных чертах, пантеизм Спинозы, которого, по-видимому, скорее можно считать учеником Мальбранша, чем Декарта.
Вообще, можно удивляться, почему пантеизм уже в XVII столетии не одержал полной победы над теизмом: все наиболее оригинальные, прекрасные и основательные европейские системы пантеизма (ибо в сравнении с Упанишадами Вед все они, конечно, ничто) появились в свет за это столетие, именно — у Бруно, Мальбранша, Спинозы и Скота Эригены (последний много веков оставался забытым и утраченным, пока не был вновь найден в Оксфорде и в первый раз вышел из печати в 1681 г., т. е. через четыре года после смерти Спинозы). Это доказывает, невидимому, что открытия отдельных лиц не могут получить себе признания, пока дух времени недостаточно созрел для их восприятия. Зато в наши дни, напротив, пантеизм, хотя лишь в эклектическом и путанном шеллинговском подновлении, стал господствующим мировоззрением ученых и даже просто образованных людей. Это объясняется тем, что прежде должен был явиться Кант, очистивший пантеизму место своей победой над теистическим догматизмом, так что дух времени был
