в котором они могут мыслить и творить, не имея нужды заботиться о других.
Ибо мозг, как простой работник на службе у брюха, это — общий удел почти всех тех людей, которые не живут трудами рук своих, и они отлично осваиваются с этим положением. Но великие умы, т. е. людей, мозговые силы которых превышают меру, необходимую для служения воле, это способно привести в отчаяние. Поэтому такой человек предпочтет в крайнем случае жить в самой стесненной обстановке, лишь бы только она давала ему возможность свободно располагать временем для развития и применения своих сил, — т. е. предоставляла ему столь драгоценный для него досуг. С обыкновенными же людьми, для которых досуг не имеет объективной ценности и даже небезопасен, дело, разумеется, обстоит иначе: они как будто даже чувствуют это. В самом деле: поднявшаяся на беспримерную высоту современная техника, умножая и распространяя число предметов роскоши, предоставляет баловням счастья выбор между большим досугом и культурой духа, с одной стороны, и большей роскошью и благоденствием, при напряженной деятельности, — с другой; и вот, характерно для них, что в большинстве случаев они выбирают последнее и предпочитают досугу шампанское. Это вполне последовательно: в их глазах каждое умственное напряжение, не пригодное для целей воли, — глупость, а влечение к нему они именуют эксцентричностью. Сообразно с этим концентричностью следовало бы назвать настойчивое осуществление целей воли и брюха: ведь несомненно же, что воля — центр и даже ядро мира.
Подобные альтернативы однако, в общем, далеко не часты. Ибо, подобно тому как у большинства людей никогда не бывает лишних денег, а есть только в обрез, на предметы первой необходимости, — так не бывает у них и лишнего рассудка. Им дано его в обрез; столько, сколько нужно для служения воле, т. е. для осуществления их профессии. То, что останется после этого, они рады посвятить ротозейству или чувственным удовольствиям, или ребячьим играм — в карты, в кости; или же они ведут между собой пошлейшие разговоры; или, разрядившись в пух и прах, отвешивают друг другу поклоны. Мало даже и таких людей, которые обладали бы хотя ничтожным излишком умственных сил. И как те, кто располагает хотя бы маленькой суммой лишних денег, доставляют себе какое-нибудь развлечение, так и они доставляют себе развлечение интеллектуальное. Они набирают себе какое-нибудь свободное занятие, ничего не приносящее, либо искусство, и, вообще, они способны уже к известному объективному интересу в той или другой области; поэтому с ними можно иной раз и побеседовать. С другими же людьми лучше
