большая часть предводителей попадает в плен, а собственный его сын, мужественный Готспур, падает от руки наследного принца. — В следующей трагедии, во второй части Генриха IV, мы вновь видим его в страшной ярости по поводу смерти этого сына, и он пылает жаждой мести. Он снова поэтому затевает восстание: опять соединяются предводители мятежников. И когда они, в четвертом акте, решают дать генеральное сражение и выжидают лишь его присоединения к ним, вновь приходит от него письмо: он не мог собрать достаточной военной силы, поэтому намерен искать безопасности в Шотландии, а их геройскому предприятию от души желает всякого успеха. После этого они сдаются королю на условии, которое не выполняется и они погибают.
Итак, характер далеко не дело разумного выбора а обсуждения, и рассудок в поступках человека не идет далее предъявления воле мотивов, — а затем он должен оставаться простым зрителем и свидетелем того, как из действия этих мотивов на данный характер слагается жизненное поприще, все события которого совершаются, строго говоря, с тою же неизбежностью, с какою и движения часового механизма; относительно этого я отсылаю читателя к своему конкурсному сочинению о свободе воли. Там я указал истинное значение и источник существующей тем не менее иллюзии полнейшей свободы воли при каждом отдельном поступке и объяснил, таким образом, вызывающую ее причину, к которой хочу прибавить здесь еще причину и конечную — в следующем телеологическом объяснении этого естественного миража. Так как свобода и самочинность, на самом деле свойственные лишь умопостигаемому характеру человека, — характеру, простое восприятие которого интеллектом и образует течение данной человеческой жизни, — кажутся присущими каждому отдельному поступку и таким образом первичный акт творения для эмпирического сознания как бы повторяется в каждом отдельном поступке, — то наше жизненное поприще получает, благодаря этому, величайшее нравственное νουτεϑησις, ибо все дурные стороны нашего характера впервые становятся через то действительно осязаемыми. Именно, совесть сопровождает каждый поступок комментарием: „ты мог бы поступить и иначе“, — хотя истинный смысл этого: „ты мог бы быть и иным“. Так как, далее, жизненное поприще каждого человека, — с одной стороны, вследствие неизменяемости характера, с другой, вследствие строгой необходимости, с которою наступают все обстоятельства, в какие он последовательно ставится, — сплошь от A до Z точно определено; так как, тем не менее, одно жизненное поприще во всех своих, как субъективных, так и объективных, определениях несравненно счастливее, благороднее и достойнее другого, — то это, если не
